"Зоя Александровна Хабарова. Дневник (Крым, 1939-1944 гг.) " - читать интересную книгу автора

размеров. Нашу мебель перетащили немецкие солдаты. Пришли человек 20. За 2
часа перетащили все.
Хозяйскую мебель сложили в большой комнате. А сами разместились в
маленькой. Здесь есть печка. Здесь готовим и спим, и папа принимает больных.
Приходят татарки из деревни.
Платят продуктами. Папа очень страдает от недоедания.
Я хожу в школу на Садовой. Из старых наших учеников только Бакши. Она
носит звезду. И еще Витька Кирюшин. Я с ним дралась в 6-м классе. Теперь он
ко мне не лезет.
Уроки скучные. Все притихли. Учителя пасмурные.

12 декабря
Повесили приказ: "Всем евреям собраться в гестапо с вещами в течение
3-х дней".
Евреи потащились. Несут кровати, матрацы, ковры, чемоданы. Папа
встретил знакомого врача. Говорит ему: "Беги в лес". А тот отвечает: "Нас
отправят в Палестину". Папа ему говорит, что везде, где немцы, давно уже
всех перестреляли. А тот твердит свое: "Немцы люди культурные, они не
обманут, а большевики все врут". Отец просил его оставить у нас хоть дочь.
Но он не хочет.
И еще один папин знакомый зашел прощаться. Адвокат. Прощается и
говорит: "Нас все равно убьют. В лес нельзя, туда без пропуска не пускают.
Там только райком, горком и дурачки молодые для охраны. А нас всех бросили
на растерзание. Самое страшное то, что свои холуи прислуживают, доносят,
выдают евреев и коммунистов."
Наш бывший сосед еврей работает у немцев. Донес на маму, что она
еврейка, а звезду не носит. Приходил к нам немец с переводчиком болгарином.
Мама ведь и по паспорту болгарка. Дед мой чистый болгарин, а бабушка
русская. Они успокоили соседа.
Начались налеты нашей авиации, но гибнут только русские. В санатории
"Россия" бомба пробила три этажа и взорвалась в подвале. Там работали
русские, перебирали картошку. Несколько человек убило.

13 декабря
Сегодня я шла из школы, было очень скользко, на Морской я
поскользнулась и подбила солдата в немецкой форме. Я думала, что он меня
застрелит. Но он поднялся, поднял меня, спросил, не ушиблась ли. Потом пошел
провожать меня домой. Когда папа открыл дверь, то перепугался насмерть. Но
солдат, а вернее моряк, и не немец, а австриец из хорватской морской части,
ему все рассказал. Когда узнал, что папа зубной врач, то попросил вырвать
ему зуб. Он ходил в свою, но там ему не стали рвать. Папа вырвал зуб, и он
ушел. Зовут его Мариан Барстелло. Немного говорит по-русски.

14 декабря
Утром пришел Мариан. Он принес банку тушенки, хлеб и колбасу за папину
работу. Это вовремя. Мама уже не знает, что сготовить. Кроме сахара и
бутылки горчичного масла ничего нет. Кошка тоже голодная. Папа иногда
выходит на берег, подбирает дохлую рыбу. Немцы знают, что это кошке, и папу
не трогают.