"Ю.Хабермас. Философский дискурс о модерне " - читать интересную книгу автора

характеризующей действенную историю.


25

Существуют различные варианты интерпретации идеи действенной истории в
зависимости от степени ее непрерывности и прерывности, которая должна быть
обеспечена или создана, - консервативный (Гадамер),
консервативно-революционный (Фрейер) и революционный (Корш). Однако взгляд,
ориентированный на будущее, всякий раз направляется из настоящего в прошлое,
которое как предыстория связано с нашей современностью цепью общей сквозной
судьбы. Для такого сознания конститутивны два момента: один - это
действенно-историческая связь в непрерывном ряду совершающегося предания,
связь, в которую внедрено также и революционное действие; другой -
доминирование горизонта ожидания над требующим усвоения потенциалом
исторического опыта.
Беньямин не вступает в открытый спор с этим сознанием действенной
истории. Но из его текста следует, что он не доверяет ни первому, ни второму
моменту: ни богатству наследуемых благ культуры, которые должны перейти во
владение современности, ни асимметрии соотношения между усваивающей
активностью ориентированной на будущее современности и усваиваемыми
объектами прошлого. Поэтому Беньямин поразительным образом переворачивает
соотношение между горизонтом ожидания и пространством опыта. Он приписывает
всем прошлым эпохам некий горизонт неисполненных ожиданий, а ориентированной
на будущее современности - задачу так переживать в памятовании прошлое,
чтобы мы могли наполнить ожидания, когда-то живые в прошлом, нашей
мессианской силой. Такая инверсия позволяет сблизить две мысли: убеждение,
что непрерывность связи традиции сотворена в равной мере благодаря
варварству и культуре [56]; и идея, что всякое новое современное поколение
несет ответственность не только за судьбу грядущих поколений, но и за
судьбу, которую безвинно претерпели прошлые поколения. Эта потребность в
спасении, как ее переживали прошлые эпохи, ожидания которых были устремлены
к ним, напоминает о хорошо знакомом представлении как в иудейской, так и в
протестантской мистике: люди ответственны за судьбу Бога, который в акте
творения отказался от своего всемогущества в пользу свободы человека,
сопоставимой по значимости с божественным всесилием.
Но такие духовно-исторические аллюзии объясняют далеко не все. Видение
Беньямина - это в высшей степени профанное понимание того факта, что
этический универсализм необходимо принимать всерьез вместе с уже
совершившейся и очевидно необратимой несправедливостью; что существует
солидарность тех, кто родился позже, с их предшественниками, со всеми, кто
потерпел ущерб от руки человека в своей телесной или личностной целостности;
эта солидарность


26

утверждается и инициируется только посредством памятования. Сила
воспоминания, несущая освобождение, должна означать (как это имело место от
Гегеля до Фрейда) не избавление современности от власти прошлого, но снятие