"Олдос Хаксли. Писатели и читатели" - читать интересную книгу автора

не было, он мог бы оказаться еще ниже. Этого нам знать не дано. Но я
подозреваю, что если бы мы могли измерить эффективность этической пропаганды в
ее литературной ипостаси, мы обнаружили бы, что она редко превышает один
процент. Для отдельных личностей и в особо благоприятных условиях печатная
пропаганда может оказаться более эффективной, чем обычно. Но в общем и целом
люди ведут себя хорошо не потому, что много читали о хорошем поведении и о
социальной или метафизической пользе, которую оно способно принести, а потому,
что в детские годы их более или менее упорно, более или менее систематически
обучали тому, как надо себя вести. Моральные пропагандисты не считают печатное
слово ни единственным, ни даже основным средством убеждения.

В отличие от производителей рекламы, политические и общественные
пропагандисты трудятся во тьме и плохо представляют себе характер влияния,
которое они могут оказать на своих читателей. Однако сами пропагандисты редко
признают этот факт. Подобно всем нам, они любят подчеркивать важность своей
работы. Более того, в среде историков и политологов возникла тенденция
соглашаться с ними. И это неудивительно. Будучи тоже профессиональными
писателями, историки и политологи склонны преувеличивать значение литературы.
В большинстве исследований новейшей истории важное место занимает анализ
различных политических и экономических теорий; при этом подразумевается или
открыто утверждается, что пропаганда этих теорий в писаниях их авторов более
или менее заметно повлияла на исторический процесс. Говоря иными, более
звучными словами, литераторов наделяют даром Упостроить своими вздохами
Ниневию, а своим веселием ─ сам ВавилонФ. Давайте обратимся к фактам ─
подтверждают они эти гордые притязания или опровергают их?

Рассмотрим деятельность пропагандистов в периодической печати. Богачи и
политические деятели твердо убеждены, что, контролируя прессу, они смогут
контролировать общественное мнение ─ контролировать его даже в тех странах,
где демократические принципы проводятся в жизнь без грубых нарушений. Они
скупают газеты ─ отчасти для того, чтобы делать деньги (ибо газетное
производство является очень выгодной отраслью индустрии), но главным образом в
уверенности, что им удастся подтолкнуть свой электорат к нужным поступкам.
Однако новейшая история свидетельствует, что их ожидания оправдываются не
чаще, чем в половине случаев. Например, успехи английской Либеральной партии
на выборах до войны и Лейбористской партии после были достигнуты вопреки
усилиям прессы, которая была и остается в основном консервативной. Простой
арифметический подсчет показывает, что должны существовать миллионы англичан,
регулярно читающих консервативные газеты и регулярно голосующих против тори.
То же самое верно и для Франции ─ ясно, что многие из тамошних читателей
консервативной прессы голосуют на выборах за социалистов и даже за
коммунистов. Мы приходим к двум выводам: во-первых, люди выбирают свою
ежедневную газету не за ее политическое направление, а только за ее
способность развлечь их и помочь им убить время; во-вторых, печатная
пропаганда имеет меньшее значение, чем привычки и предрассудки, классовые
взгляды и профессиональные интересы ее читателей.

Не стоит забывать и о том, что успех пропаганды сильно зависит от внешних
условий. Иногда они действуют ей наперекор, иногда в не меньшей степени ей
помогают. Например, во время выборов, вернувших к власти первое коалиционное