"Хади. Искалеченная " - читать интересную книгу автора

На этот раз имя бабушки сотрясает радиоволны, сообщается, что Бог
призвал ее. Я слышу объявление в полдень пасмурным весенним воскресеньем. Я
больше не пойду с ней в поле, она больше не понесет меня на спине. Когда мне
было пять или шесть лет, она стала брать меня с собой, иногда верхом на
осле, иногда неся на спине. У меня был свой маленький инвентарь - даба,
которым я копала землю, выкорчевывала сорняки вокруг арахисового дерева. Но
зачастую я отдыхала под деревом. На одном из полей рос хлопчатник, на
другом - один из видов акации, на третьем - пеет, огромный, такой же
большой, как баобаб, но с вечнозелеными листьями и дающий очень горькие,
несъедобные плоды. Из его листьев делают отвар для массажа, принимают при
усталости или простуде. Я бегала по полям, отдыхала под деревом, а потом
снова бралась за свой инструмент на пять минут.
- О! Как же я устала, бабушка...
Она носила меня на спине еще совсем недавно, и дедушка говорил ей:
- Ты сошла с ума! Этому ребенку уже семь лет!
Однажды меня угораздило попасть под велосипед перед дверью нашего дома,
и бабушка носила меня почти весь день. Все смеялись, даже дедушка:
- Если завтра у тебя будет болеть спина, не приходи жаловаться!
Женщины завернули ее тело в семиметровую белую ткань. Так его перенесли
на носилках до мечети. Мужчины остались на улице и молились. Семья снимает
набедренные повязки, церемониальные одежды ручной работы. Ими покрывают
потом тело, чтобы перенести его на кладбище. Затем повязки забирают обратно.
Дедушка принес немного песка с могилы, а какая-то женщина сказала нам:
- Вы трое положите этот песок в ведро с водой и обмойтесь.
Наши головы покрыли повязками, которые сопровождали бабушку до могилы.
Мне объяснили позже смысл этого ритуала: пусть боль стихнет, пусть кошмары
не преследуют нас, но пусть покойник останется в нашей памяти.
Сестра бабушки, жившая в Конго, не смогла присутствовать на похоронах и
приехала только несколько дней спустя. Покойника в Африке нужно похоронить
сразу же. Дедушка был очень строг: нельзя оставлять тело в доме, проводить
пышные церемонии в течение многих дней, как в иных семьях. Ему приходилось
говорить: "Теряя кого-то, ты теряешь свое состояние".
Когда сестра бабушки приехала, меня уже записали в школу. Через
несколько недель она должна была уехать к себе с моими двумя кузинами, ее
дочками. Для нее было естественно, что я буду жить с ними, потому что после
ее сестры, которая воспитывала нас троих, заняться нами предстояло именно
ей. Бабушка Фулей начала наше образование, ее сестре, согласно традициям,
предстояло его закончить.
После смерти бабушки я все чаще нахожусь у своей мамы, на другой
стороне улицы. Ситуация несколько щекотливая: ни мать, ни отец не знают, как
деликатно отклонить передачу меня этой женщине. Мой папа ответил ей тогда,
что я уже записана в школу с сентября и приеду к ней на следующие школьные
каникулы.
Мне кажется, мама хотела меня оставить при себе, так же, как и мой
отец. Несмотря на то что папа много работал и часто отсутствовал, он много
времени посвящал детям. Поскольку родители не могли прямо заявить о том, что
не намерены позволить дочке уехать, они деликатно говорили о школе как о
поводе. Мама придавала большое значение тому, чтобы ее дети, мальчики и
девочки, получили образование, поскольку сама была неграмотной. Это избавило
меня от возможности очутиться в маленькой деревне в восьмистах километрах от