"Мирза Мухаммад Хади Русва. Танцовщица " - читать интересную книгу автора

Мирза Мухаммад Хади Русва

Танцовщица

Предисловие

Лакхнау середины прошлого века. Древний восточный город.
Узкие извилистые переулки, вдоль которых тянутся глухие каменные и
глинобитные стены, вливаются в улочки пошире, где по обеим сторонам идут
сплошные ряды лавок. Это торговые улицы, или базары. Они тоже не очень
просторны - местами два небольших экипажа с трудом могут разминуться, зато
жизнь здесь бьет ключом. Кричат зазывалы, приглашая прохожих заглянуть в
лавки; разносчики расхваливают свои товары; то тут, то там вспыхивает
перебранка между покупателем и продавцом.
Торговля идет прямо на улице. Лавки ничем не отделены от нее - лишь пол
немного приподнят над мостовой, - и все, что в них есть, можно увидеть, не
заходя внутрь. Хозяин восседает на полу у порога - ему рукой подать и до
товара и до покупателя. Тут же на виду у прохожих трудятся ремесленники:
портные шьют платье, сапожники тачают обувь, медники чеканят и лудят посуду,
вышивальщики украшают одежду парчовым узором, ювелиры выделывают серьги,
браслеты и ожерелья, писцы составляют документы.
Перед лавками на мостовой расположились торговцы съестным. Огромный
медный таз стоит на жаровне, и в нем кипит масло - это варятся разного рода
деликатесы из теста, о каких у нас и представления не имеют. Снуют с
подносами мальчуганы, предлагая прохожим халву, леденцы, мармелад и прочие
сласти. Зеленщик притащил на коромысле пару огромных плоских корзин с
овощами, поставил их прямо на землю и сам уселся рядом, подогнув под себя
ноги. Тут дымится в котле горячий плов, там разложены разнообразные фрукты.
Словом, что бы вам ни понадобилось - одеться, поесть, заключить сделку -
идите на базар, и вы найдете все, что душе угодно.
Один из таких базаров в Лакхнау называется Чаук. К обычному шуму
торговых рядов здесь примешиваются доносящиеся откуда-то сверху звуки музыки
и пения, взрывы смеха, восторженные возгласы. Дома в квартале все
двухэтажные, и вторые этажи их заняты главным образом танцовщицами. Солидные
отцы семейств и зеленые юнцы стекаются сюда по вечерам, а то и средь бела
дня. Одних приводит жажда развлечений и низменных любовных утех, других -
искреннее увлечение музыкой, танцами и поэзией. В зависимости от своих
интересов и вкусов они могут найти на Чауке и публичные дома и своего рода
литературно-музыкальные салоны. Разврат живет здесь бок о бок с настоящим
искусством.

Нет ничего удивительного, что в условиях феодальной страны, где
единственным призванием женщины считалась забота о доме и детях, где
девочкам с ранних лет проповедовалось слепое повиновение сначала родителям,
а затем мужу, те из женщин, которые посвящали себя искусству и осмеливались
выступать перед публикой, немедленно исторгались из замкнутого семейного
круга и попадали в положение отверженных. Не удивительны и общее неуважение
к таким женщинам, неверие в их добродетель и проистекающие отсюда грубый
цинизм и полная бесцеремонность в отношениях с ними, как с существами
заведомо безнравственными.