"Дженис Хадсон. Неподвластные времени " - читать интересную книгу автора

Общая комната еще хранила многочисленные следы происходивших днем
похорон. Харпер ощупью прошел дальше, в кабинет. Пальцы его ткнулись в косяк
и ощутили заусеницу на гладком дереве. Он вдруг остановился и снова потрогал
это место.
На него нахлынули воспоминания. Смех двух мальчишек эхом отдался в его
сознании. А еще спор, слезы. Ему было девять, а Майку семь. Они спорили друг
с другом - кто из них быстрее плавает. Спор перешел в потасовку, и Майк дал
Харперу подножку, Харпер налетел лицом на косяк и вышиб себе зуб. Вот как
раз здесь. В том самом месте, до которого он дотронулся. Он помнил все так,
словно это было вчера. У него обильно хлынула кровь, оставляя пятна на полу,
и им с Майком здорово влетело от отца за драку в доме.
Мать не терпела, когда они возились в доме. Она погибла в
автокатастрофе тремя годами раньше, но отец не изменил ее правилам. В его
представлении только так и можно было сохранить память о ней наверняка,
чтобы дети не утратили ее. Но в таком возрасте дети неизбежно все забывают.
Так что манеры у них не всегда были блестящими - как, например, в тот самый
день.
Он был полон терзающих душу воспоминаний. Два брата - люди близкие, но
не так, чтобы очень. Они никогда не были достаточно чутки друг к другу.
Никогда их жизнь и идеалы не совпадали между собой.
Харпер постарался стряхнуть воспоминания и зажег лампу у двери. Кабинет
был по-домашнему уютным. Гораздо уютнее, чем его безжизненная холостяцкая
квартира в Оклахома-Сити. Его внимание приковали фотографии на письменном
столе.
К горлу подкатил ком, когда он увидел фото отца, с гордостью
вскинувшего в победном жесте бейсбольный кубок. Десять лет прошло, а Харпер
все еще тосковал по нему. Дождавшись, пока боль схлынет, он отставил снимок
в сторону и взглянул на следующий.
И непроизвольно сжал кулаки. На снимке были Майк и Анни: он обнимал ее,
она бережно держала на руках новорожденного. Черт побери!
Харпер резко отвернулся, чувствуя, как у него свело желудок. В нем
закипала ярость, старая и давно похороненная. Она должна была стать его
женой, а Джейсон - его сыном.
Обессилев от собственных мыслей, Харпер опустился на диван. Должно
быть, это все от ставших такими явственными воспоминаний - дом, Анни,
фотография отца.
Он поговорит с ней утром, выяснит, откуда у нее на шее синяки, и уедет.
Черт, может, лучше ему не думать об этом? Это не его дело. Наверное,
лучше просто уехать, и все.
Если -бы у него был хоть какой-то повод, он не стал бы ждать утра, он
послал бы все к черту прямо сейчас.
Но повода явно не было, так что Харпер прилег на старый диван и
устроился поудобнее, насколько позволял коротковатый диван, обитый жесткой
ворсистой тканью по моде шестидесятых. Между тремя его подушками был
продернут полудюймовый шнур, который впивался в спину, так что Харпер
чувствовал себя, словно принцесса на горошине. Диван был такой же неудобный,
как и десять лет назад, когда он наконец повалил на него Анни для так
сказать небольшого поединка, в ту самую ночь, когда его отца принесли домой
с бейсбольного матча...
Кошмарное наваждение! Как раз об этом ему меньше всего хотелось