"Елена Хаецкая. Возвращение в Ахен. Роман (Цикл Завоеватели #2)" - читать интересную книгу автора

Аэйт, спотыкаясь, брел по лесу. Он не ел уже больше суток. Рана опять
воспалилась. Левой рукой он прижимал к груди правую, как капризного
ребенка, которого не чаял утихомирить. В глазах у него стремительно
темнело и никак не могло потемнеть; тени сгущались, не становясь мраком.
Руку то дергало, то жгло, то тянуло. Он ненавидел ее, точно живое
существо, злобное, упрямое. Наконец он громко всхлипнул и повалился в
сырой мох, зарываясь в него лицом. Он не знал, существует ли на свете
сила, способная поднять его и погнать дальше.
Вождь Гатал велел заковать его в цепи, не доверяя магии и не веря в
ее силу. Алаг, колдун племени, невысокий сгорбленный человечек без
возраста, с уродливо перекошенным лицом, заросший до самых глаз серой
клочковатой бородой, в свою очередь, не доверяя такой примитивной вещи,
как цепи, прибег к магии. То проваливаясь в мягкую черноту забвения, то
выныривая из нее, Аэйт видел, как колдун срезает прядь его волос и жжет
их, припевая и приплясывая вокруг маленького костерка, разложенного прямо
на земляном полу темной хижины; как натирает его босые ступни золой,
беспрестанно бормоча какие-то варварские вирши, о которых никто во всем
племени не мог сказать наверняка, были ли они дьявольскими заклинаниями,
молитвой или грязной бранью.
Аэйт позволял колдуну делать с собой все, что тому вздумается.
Измученный, жалкий, парнишка ни у кого не вызывал интереса. Смутно помнил
он, как, закончив заклинание, колдун в изнеможении откинулся на подушку,
набитую соломой, и, глядя на него с ненавистью, пробормотал:
- А теперь я погляжу, гаденыш, как тебе поможет твоя разрыв-трава...
Аэйт ощутил, как на него плеснуло зловонной завистью, и поднес ладони
ко рту; его затошнило. Он слабо простонал и отвернулся.
Потом его потащили прочь из дома колдуна; Алаг провожал его жгучим
взглядом. Двое или трое швырнули Аэйта на пол какого-то помещения, где
было жарко, и вышли. Аэйт закрыл глаза. Его оставили в покое, и это уже
было благом.
Кто-то подошел ближе, но этот новый почему-то не мешал дышать. Он не
упивался видом беспомощного, поверженного мораста, и Аэйт не боялся его.
Нагнувшись, своими шершавыми грубыми пальцами он убрал волосы, закрывшие
пленнику лицо, коротко поглядел на него, а потом без усилия поднял и отнес
на кровать.
Теряя сознание и вновь приходя в себя от боли, Аэйт чувствовал, как
раненую руку перевязывают (слишком туго, на его взгляд), как рядом (очень
близко) ударил молот, и этот звук неприятно прошелся по всем костям, точно
Аэйт был мешком и его встряхнули. Он было заснул, но его безжалостно
разбудили и заставили проглотить какое-то отвратительное пойло, куда был
мелко накрошен черный хлеб.
Сквозь туман Аэйт разглядел закопченное лицо и светлую бороду. Тот,
кто стоял рядом, оказался обычным зумпфом, коренастым, белокожим, с
жесткими коротко стрижеными волосами. Он сказал:
- Мальчик, я Эоган. Тебе лучше узнать, что я перевязал твою рану и
заковал тебя в цепи. Веди себя хорошо, и ты проживешь еще целое лето и всю
осень.
- Спасибо, - прошептал Аэйт и уснул.