"Е.Хаецкая. Чудовище Южных Окраин. Повесть" - читать интересную книгу автора

можем с одинаково чистой совестью идти в любом направлении. Я
никак не мог взять в толк, зачем Исангарду понадобилось создавать
себе дополнительные трудности. Я так и сказал ему, когда мы
остановились на относительно сухом островке, чтобы передохнуть
и выпить горячего чая. Он сказал, что другой дороги нет и что за
деревней Имлах чуть ли не до самого конца света тянутся
бескрайние болота. Я почуял в его словах какой-то подвох, потому
что он вдруг улыбнулся своей щербатой улыбкой, щелкнул меня по
лбу и начал обламывать ветки засохшей осинки, чтобы развести
костер.
Я поплелся ковырять бересту для растопки, а Имлах с деловым
видом уже вынимала из своей холщовой сумки наш котелок и
мешочек с чаем. Мешочек подмок и заплыл коричневыми
разводами. Почему-то мне стало вдруг обидно, что Исангард
доверил ей нести наши вещи. Когда я увидел, с какой
самодовольной физиономией она вытряхивает в котелок влажный
чай, я не сдержался.
- Ты его уже один раз заварила, - проворчал я.
Она виновато покраснела. Я так и не понял, кто из нас двоих
хуже - она, потому что упала в лужу и подмочила чай, или я,
потому что постоянно ее дразню.
Но тут к нам подсел Исангард, и мы сразу перестали
обмениваться убийственными взглядами. Он осторожно поджег
сырой хворост, тихонько подул на занявшуюся бересту, и через
несколько минут у нас уже был очаг и свое место на земле возле
этого очага.
Чай, который разливала Имлах, оказался вполне сносным. Она
пила из своей треснувшей фарфоровой чашки, которую
прихватила из дома, а у нас с Исангардом были вместо чашек
чистые жестяные банки. Они легкие и к тому же вкладываются
одна в другую, так что почти не занимают места в мешке. Все
предусмотрено, все продумано, смею вас заверить. Единственное
неудобство - горячо держать в руках, но на этот случай
существуют такие вещи, как подол рубашки или пола плаща.
- Жуткое место, - сказал Исангард. - Ты давно живешь
здесь, Имлах?
- Давно. - Она улыбнулась. - Всю жизнь.
- Ну, тогда это недавно.
Наивный человек, он полагает, что ей лет шестнадцать. Если бы
она не была кикиморой, или кто она там, я бы тоже так решил. А
ей лет двести, никак не меньше. По глазам вижу. Хотя для
кикиморы это, конечно, не возраст.
- Ты устала? - спросил он осторожно.
Она качнула головой, и чай дернулся в ее чашке.
- Не беспокойся, - сказала она. - Я выносливая.
- Да кто о тебе беспокоится-то? - не выдержал я.
Исангард посмотрел в мою сторону - удивленно, как мне
показалось. Я передернул плечами и отвернулся, кутаясь в свой
плащ. Не понимает человек простых вещей - не надо. Кому от
этого хуже?