"Елена Хаецкая. Атаульф и другие." - читать интересную книгу автора

встали за свое добро. И отстояли. А как дрогнули дети аттиловы и в бегство
обратились, мы кинулись их преследовать и гнали до самого моря. Гепиды же
в то время, пока мы за детьми аттиловыми по степи гонялись, на лучшие
угодья сели; а мы, вернувшись, разобрали то, что осталось.
С тех пор и не стало приязни между родами нашими и гепидскими, хотя
языки наши сходны. А раньше приязни было больше. Так дедушка Рагнарис
говорит.
Старейшина Хродомер ему в том вторит. Хродомер сам в той битве
участвовал. Дедушка Рагнарис же в той битве не участвовал. И вутья Арбр
тоже. Ибо единоборствовали в то время дедушка наш Рагнарис с Арбром. Когда
богатырь с богатырем сходятся, тут пусть хоть битва народов - ничего не
замечают, кроме друг друга, точно любовники на ложе страсти.
Хродомер же со времен той битвы гепидов страсть как не любит.
Говорит, что в ночь перед сражением гепиды у него уздечку стащили. И до
сих пор вспоминает, какая знатная уздечка была. Уздечка была работы
дивной, по всему видно, что вандальской, ибо украшена была бляхами и на
каждой бляхе по оперенной свастике, а кто еще оперенные свастики высекает,
как не вандалы?
Однако то не те вандалы, что родичи велемудовы (Хродомер говорит, что
в том селе одни горлопаны живут), а другие, те, что далеко к югу
обосновались и к нам не заходят.
Если идти от села на заходящее солнце, то выйдешь к озеру. Если на
рассвете из дома выйти, к полудню как раз до цели доберешься. За этим
озером еще одно озеро есть, за тем другое; всего же озер там шесть. Места
эти низинные, топкие. Речка, что мимо нашего села течет, меж холмов
петляет и среди озер в камышовых зарослях теряется.
Этот озерный край лесистый, там растут деревья. И охота там знатная.
В тех землях-то как раз и сели гепидские рода, начиная с третьего от нас
озера.
Ближе к нам живут ближние гепиды, а за ними - дальние гепиды.
Озеро, что ближе к нам, и следующее за ним, на той земле, где никто
не живет. И мы там бьем рыбу и зверя, и гепиды тоже. Без обиды и нам, и
гепидам; однако же без нужды стараемся там между собой не встречаться.
Странные там места, в одиночку не пойдешь. Отец наш Тарасмунд
рассказывал, что еще в те годы, когда был таким, как сейчас Гизульф, может
быть, чуть постарше, ходил с Рагнарисом, отцом своим, на озеро и
заблудился там в камышах. Любопытство его тогда обуяло. Пока Рагнарис улов
на прутья ивовые нанизывал, бродить в округе пошел и тут же потерялся.
Будто кто за руку его водил, с тропы сбивал, крики глушил, так что и не
слышал его Рагнарис. Долго по камышам блуждал и к воде, наконец, вышел.
Водой вдоль берега пошел. Думал, что к знакомому мыску идет, на самом же
деле в обратную сторону шел. И все казалось ему, что в спину ему кто-то
смотрит, а как обернешься - нет никого. Только камыш на ветру
покачивается.
Брел Тарасмунд-мальчик в тумане, как слепец. Над этим озером часто
густые туманы. Вдруг почудилось ему, будто в этом тумане какие-то великаны
показались - неподвижные, присевшие в воде на толстенных ногах.
Превозмогая себя, пошел Тарасмунд к этим великанам, ибо вздумай они
погнаться за ним, все равно бы не убежал. А дедушка Рагнарис говорит, что
опасность меньше, если смело ей навстречу идти, и Тарасмунд помнил об