"Елена Хаецкая. Добрые люди и злой пес" - читать интересную книгу автора

Елена ХАЕЦКАЯ

ДОБРЫЕ ЛЮДИ И ЗЛОЙ ПЕС




В тот день в Монферье пришел незнакомый человек. Он шел один, без
спутников, не имея при себе даже посоха. Покачивал руками, будто норовил
ухватиться за воздух. Очевидно, он уже плохо соображал - по крайней мере,
так показалось Мартоне, которая первой завидела его на краю деревни.
Мартона остановилась, придерживая фартук зубами, - рвала траву для
кроликов и набрала уже полный подол. Прищурившись, разглядывала путника
без страха и особенного интереса. Дала ему подойти поближе; сама не
двинулась с места.
Он ковылял, глядя перед собой мутными, невидящими глазами. Казалось,
Мартоны он не замечает. Переставлял ноги - больше ничего. Когда женщина
окликнула его, остановился, будто разбуженный.
"Вот тут-то я и разглядела его как следует, - рассказывала потом эта
добрая женщина своему мужу Пейре. Она жалостливо морщила лицо и трясла
головой. - Исхудал, как щепка. Болен - это понятно. В углу рта кровь
запеклась. Скулы торчат, губы будто суровой ниткой обметаны, такие сухие.
Волосья серые, не поймешь, от пыли или седые... Лысина на макушке. А
глазищи светлые, будто водица, и - на пол-лица... Я ему: да куда же ты
идешь, добрый человек? А он..."
...А он остановился, руку перед лицом поднял, будто защищаясь (да кто
же его, такого, посмеет ударить!). Рука почти прозрачная, тонкая, сквозь
пальцы свет сочится. И молвил в ответ еле слышно:
- Это Монферье?
Мартона сквозь фартук промычала невнятно, что да, Монферье, а если
доброму человеку угодно, то проводит она его в дом своего мужа. Ибо
догадалась почти сразу, что перед нею один из совершенных, которые ходили
тогда, таясь, по дорогам Лангедока, ибо псы графа Симона повсюду
вылавливали их и предавали лютой смерти.
Незнакомец поблагодарил и побрел за Мартоной следом, смирный, как раб
или ребенок.
У него были сбиты в кровь ноги. Как он вообще сумел добраться до
Монферье по здешним каменистым дорогам? Это босой-то, едва одетый (не
считать же за одежду ту рваную рогожку, в которую он был облачен). Через
плечо у него висела холщовая сумка, где Мартона - после того, как чужак со
слабым стоном повалился на солому - обнаружила твердый, как камень, сухарь
черного хлеба, обрывок старого пергамента, густо исписанный, и, неожиданно
среди такой скупости, золотой перстень с печаткой. Больше там ничего не
было.
Мартона сходила к кроликам, засыпала им свежей травы и, освободившись
от ноши и заботы, вернулась в дом, к незнакомцу.
В раздумье поглядела на нежданного гостя. Тот уже спал, запрокинув
голову и тяжко всхлипывая во сне.
Не смея дотронуться до совершенного рукою, дабы не осквернился он,
пусть невольно, прикосновением к женщине, Мартона подтолкнула его в бок