"Елена Хаецкая. Бугго и пираты" - читать интересную книгу автора

Побольше!

Логово Охты Малька таилось в машинном отсеке "Ласточки" - точнее
выразиться, машинный отсек порос вещами Малька, которые разместились среди
поршней, труб и визоров с естественностью плесени.
Хугебурка сидел у механика уже больше часа. Малек был из тех, кого
всякий раз приходится приручать и прикармливать заново - за время разлуки,
сколь бы незначительной она ни была, он успевал отвыкнуть, и потом все
начиналось сначала: настороженный взгляд, неловкая; выжидательная поза. Само
пространство вокруг Охты преображалось, и вот уже не предметы окружают его,
но ловушки, укрытия, тупики и пути к бегству. Тут требовалось заговорить с
ним ласково и осторожным движением опуститься на табурет - увечное,
преданное дитя хедеянской свалки, умытое, насколько возможно, и покрытое
вытертой гидравлической подушкой. Видя, что табурет признал гостя,
постепенно успокаивался и Малек. Он пристраивался на постели и извлекал, из
складок "ласточкиной" шкуры очередную бутыль. Выковырять все припрятанное
Мальком не удавалось ни Бугго, ни соединенным силам нескольких таможенных
служб. После первого глотка взор Малька прояснялся, и в его голове почти
ощутимо щелкал переключатель: теперь механик был готов к общению с людьми.
Хугебурку он боялся. Рациональному объяснению этот страх не поддавался.
Разве что в прошлой жизни Охта Малек был слоном, а Хугебурка - мышью.
Оставив Бугго в рубке, Хугебурка спустился к механику. Можно даже
сказать, что старший офицер пошел прогуляться и случайно забрел к механику.
Тот сперва пометался немного, а после признал гостя, расслабился и даже
сделался развязным.
Здесь, внизу, гудело мощнее, увереннее. Голос "Ласточки" сливался с
бормотанием Охты и поглощал его, так что Хугебурка почти не разбирал слов,
хотя Охта уже рассказывал ему что-то, захлебываясь и сдавленно смеясь.
"Полет нормально", - пульсировало в голове у Хугебурки.
- Нет, ненормально, - сказал он вслух. И, глядя в скачущие глаза Охты,
произнес назидательно: - Почему одна карта показывает пояс астероидов, а
другая уверяет, будто там ничего нет?
- А? - отозвался Охта, на миг перестав смеяться. Но поскольку Хугебурка
в данный момент промолчал, возобновил невнятное веселое бормотание.
Хугебурка разобрал на этот раз слова: "ядерный реактор" и "гравитация - ни к
черту, это самое, ну, тут он и говорит"... Кто "он"? Что говорит? Где
гравитация ни к черту? "У-у-у! - подпевала "Ласточка", съедая голосок
механика. - А-а-а!"
- Пустота - стало быть, ничего интересного. Так? - проорал Хугебурка,
сопровождая слова жестами. Трубы взирали почтительно, стрелка барометра
мелко вздрагивала, как бы порываясь аплодировать.
- Ничего интересного нет в пустоте. Но в таком случае для чего в том же
самом месте показывать астероиды?
Он сделал паузу. Пауза получилась выразительная - Хугебурке и самому
она понравилась. Он еще раз повторил - и вопрос, и паузу. Охта поморгал,
поерзал на постели, пососал из бутылки, вытягивая губы клювиком, и сказал:
- А я ему, это самое: "А ты веревочкой пробовал?"; И тут мы оба
вынимаем шнурки, он и я - оба!
Он опять засмеялся, и "Ласточка" от всего своего доброго брюха
подхватила этот смех.