"Елена Хаецкая. Дорога в Монсегюр (полный вариант)" - читать интересную книгу автора

делают их коллеги в далекой России.
В первый же день своего пребывания в Тулузе я сделала именно то, что
делать решительно не рекомендовалось, а именно: заблудилась на ночь глядя в
местных трущобах.
Впрочем, трущобами это назвать трудно. На первый взгляд они таковыми не
выглядят. Однако это места, облюбованные бомжами.
В Тулузе есть улица Бертрана де Борна. Она располагается неподалеку от
ул. Байярд, ведущей к вокзалу Матабью, и делает угол с улицей Сталинграда.
Обе улицы стекают к каналу du Midi. Именно там и гнездятся тулузские
асоциальные элементы. Их лежбища разбросаны по густо обсиженному ими каналу
du Midi (предмету гордости тулузцев), под мостами и лестницами, а также на
портале базилики St. Aubin.
Базилика, тяжеловесное, "византийское" сооружение с огромным куполом,
стоящая в окружении немногочисленных деревьев, привлекла меня в качестве
памятника архитектуры, когда я романтическим южным вечером бродила по городу
в первый день своей жизни в Тулузе.
Я забралась по ступеням под купол и обнаружила там груду скомканных
пестрых одеял, из которых во множестве торчали грязные человечьи пятки и
собачьи хвосты. Сколько людей и псов храпело там вповалку - сказать трудно.
Еще несколько бомжей, то и дело присасываясь к бутылке, любовались каналом.
Они отпустили мне вслед замечание, которое пропало втуне, ибо я его не
поняла, и засмеялись.
Лежки бомжей я находила и потом во время своих прогулок по каналу.
Беспечно бросив под мостом одеяло и бутыль с водой, бомж уходил бродить по
улицам Тулузы в поисках денег и выпивки.
Днем они растекались по всему центру. Я видела одних и тех же в
определенных местах, где они сидели на мостовой, выставив перед собой
кружку.
Тулузский бомж просит милостыню следующим образом: когда мимо проходит
человек достаточно приятной наружности, бомж вежливо здоровается. Человек
(чаще всего девушка) останавливается, отвечает на приветствие. Бомж призывно
встряхивает кружкой. В кружку подают некоторое количество франков.
Завязывается дружеская беседа, причем цивил стоит, глядя на бомжа сверху
вниз с приветливой улыбкой, а бомж сидит, задрав к цивилу голову. Беседа
длится в среднем минуты три, иногда меньше, редко - дольше, после чего цивил
и бомж чрезвычайно вежливо прощаются друг с другом. Цивил уходит, сохраняя
на лице мечтательно-умиленную улыбку, бомж вновь погружается в созерцание
прохожих.
К вечеру они собираются в стайки. На моей улице де Тур околачивалась
своя такая стайка из пяти человек. Один из них был заводилой - небольшого
роста полуголый человек, который спал на этой улице и к которому в гости
приходили пить другие бомжи, в том числе и другой мой "знакомый" - седой
длинноволосый долговязый бородач в американской мягкой шляпе с полями.
Заводила, пошатываясь, входит в местный универсам, вываливая на прилавок у
кассы всю собранную в кружку мелочь. Затем, приветственно и лениво махнув
кассирше, устремляется в недрища винных полок. Возвращается оттуда вскоре,
держа за горла три стройных бутылки с красным вином, будто мародер -
убиенных куриц за свернутые шеи. Кассирша невозмутимо отсчитывает нужную
сумму, сдачу сгребает бомжу обратно в кружку, аккуратно запаковывает бутылки
в фирменный пакет от магазина и с "мерси-и" вручает покупочку бомжу. Бомж