"Олег Хафизов. Дом боли " - читать интересную книгу автора

парня? Чем ты, бля, недоволен?
- Я, Анастасий Степанович, обратился с вопросом не к вам, - огрызнулся
офицер. - Вы кушали и кушайте.
- Я-то покушаю, - нашелся Анастасий Степанович. - Я-то покушаю, сколько
мне влезет, а ты нам ответь: ты что же, считаешь, что ты умнее Евсея
Давидовича?
Уходя от опасного вопроса, Арий залез под койку головой.
Анастасий, напротив, развил моральное наступление и подошел к
сопернику, приняв позу рыбака, наблюдающего за клевом: ноги подогнуты, руки
уперты в колени.
- Как ты, летчик военной пехоты, можешь рассуждать, о пользе своего
здоровья? Я, бывший машинист котельной, не метаю бомбы?
Голубев, скромный учитель пения, не захватывает города? Откуда же
взялся такой умник, который может учить Евсея Давидовича Спазмана медицине?
- Я не учил, а интересовался, - пробормотал Арий из-под кровати.
- Если Голубев у нас, не в обиду сказано, буйнопомешанный, так
Евсей Давидович и прописал ему занятие, отвлекающее от буйства;
склеивание коробчонок для детишек. Если у меня обнаружен умственный отток от
головы, так мне и порекомендовали такой умеренный труд, при котором голова
расположена внизу. А у тебя воспаление перекинулось на кости: как же его еще
разогнать, как ни нагрузкой тела?
- Что ж сами не разгоняете? - Арий показал из-под кровати потемневшее
лицо. - Идите-ка поразгоняйте: вверх-вниз, вверх-вниз с булыжником круглый
день, когда и на ровной плоскости приходится не без труда передвигаться с
костылями.
- Не будешь вонять. - Трушкин отошел от разъяренного товарища и
спокойно начал облачаться в рабочую форму: чистенький комбинезон, кеды на
шерстяном носке, нитяные белые перчатки и вместо головного убора, чтобы не
пекло, бабью косынку.
Алеша обратился к Голубеву, уже экипированному ножницами, кисточками
для клея и листами картона, необходимыми для труда, и с застенчивой улыбкой
наблюдающему то за одним спорщиком, то за другим.
- Что бы вы мне посоветовали?
- Вам? - Голубев порозовел и пожал плечами.
- Меня пропустили во время медицинских процедур, а теперь, похоже,
обходят трудовыми. Может, мне заняться вместе с вами коробками?
- Да, да, да, знаете ли. - Голубев опять порозовел, улыбнулся и пожал
плечами. Хоть об стенку бей этого скромного человека.
Покой между тем пустел. Облачившись в невесть откуда взятую рабочую
одежду и вооружившись невесть кем выданным инвентарем, пациенты
распределялись по видам работы так же уверенно и угрюмо, как вчера
распределялись по видам процедур: женщины к женщинам, сумасшедшие к
сумасшедшим, слепые к слепым и так далее. Одни залезали в грузовые машины с
надписью "люди" на борту, плотно стискивали друг друга, устраивались друг у
друга на коленях и тут же тряско уносились со двора, испуская визги и крики
радости на ямах и подскоках. Другие, с лопатками и садовыми вилками, ведрами
и корзинами, небольшими командами в основном из пенсионных людей подавались
в ближний лес. Третьи скрывались в подвалах и мастерских самой клиники.
Очень скоро с Алешей остался один человек-полугора, который по-прежнему
сидел на полу, упершись лбом в койку и сипло дыша, да еще несколько человек,