"Евг.Хаг (Евг.В.Харитонов, Евг.Н.Глемба). С солдатским приветом" - читать интересную книгу автора

затвора, но я вставил туда палочку и она тепереча стреляет. Акабыру
достался авиационный пулемёт с двумя стволами, типа как у твоего
ружья, батя. У Григория Небеды - автомат Калашникова, и мы хором
ему шибко завидовали... Тама разыгрывалось много разного оружия - и
пистолеты, и ружья... И даже одна 152-милиметровая гаубица - она
досталась Фоме Телогрейкину.
И ВОТ ТОГДА, БАТЯ, МЫ ПОЧУВСТВОВАЛИ СЕБЯ СОВСЕМ УЖЕ ВОИНАМИ!
Один дембель из танковой бригады пытался было заикнуться, штобы мы мыли
туалеты, и мы ему харю-то и начистили. А вечером дембеля из танковой
бригады приперлись на танке чистить хари уже нам. Но Фома развернул
свою гаубицу и сказал, што пущай подъезжает ихняя танка, мы на нём-то
пушку и испробуем. Ну, тут сбежался весь наш взвод, бо всем хотелось
попробовать своё оружие, а Акабыр суетился больше других и все просил
Фому, штоб тот стрелял не шибко прицельно, а оставил парочку танкистов и
для него. Весь взвод зашумел, требуя хотя бы одного танкиста на всех, -
ну, штоб потренироваться.
Так-то танкисты и уехали с немытыми сортирами.
Только мы отрубились спать, как зазвенел какой-то очень громкий звонок,
как у пожарной машины. Фома нам авторитетно объяснил, што ентот звонок
кличут тревогой и нам следует быть во дворе.
Как только мы выстроились, наш командир опять речь толкнул, што,
типа, мы направляемся на учения и, типа, мы должны гордиться такой
честью. Нашел чем гордиться! Што я ему, девица какая, честью гордиться!
Однако на сём писать кончаю, бо пишу на марше и Акабыр говорит,
што нет у него больше мочи идти на корячках, бо пишу вам на его горбине.
Ваш сын с приветом Иван Капусто.

P.S. (т.е. ПОСТСКРЫПТУМ): Ну вот, у нас выдался привал, и я решил
дописать письмо, штобы, значит, вы не волновались шибко. Весь наш
взвод выдержал марш с честью (ну, это и понятно, честь нашу мы не
запятнаем ни в жисть!). Хотя то было и трудно. Особенно на первых 87-и
километрах. Мы все шибко устали, аки черти, а Фома Телогрейкин ваще
отстал, бо тащить гаубицу тожа не легко. Тогда мы, подумав, решили
предпринять боевую операцию местного значения. Акабыр Тырынбаев
притворился будто уже очень даже помер и мы, значит, подкинули его на
шоссе. Долго его тело никто не подбирал, проезжая мимо. Боялись, наверно.
Мы уж потеряли всякую терпению, как вдруг тормознулся такысь
малюсенький "Запорожец". Наш взвод тут же рванулся в атаку и
захватил енту технику, бо апосля первого залпа водитель поднял руки верх и
попросил: "Сдаюсь, хлопцы, не убивайте!". Мы и не собирались убивать. Ты
же понимаешь, батя, что мы советские солдаты, а не какие там фашисты.
Ну, рано ли, поздно ли, - в общем, разыскали мы Фому, штоб, значит,
посильно помочь ему, но Фома уже захватил комбайн и полным ходом двигался
нам на встречу.
Таким макаром, батя, мама и Анюточка, мы все достигли места назначения
раньше сроку.
На сём кончаю. Всех цылую. Ваш Иван Капусто.


(с) 1989