"Патриция Хайсмит. Тот, кто следовал за мистером Рипли ("Мистер Рипли" #04)" - читать интересную книгу автора

доход, полученный в пределах Франции, тогда как для налоговой службы Штатов
полагалось указывать все доходы, независимо от месторасположения их
источника. Том получил французское гражданство, хотя свой американский
паспорт хранил до сих пор. Все ежемесячные отчеты Тому приходилось
дублировать на английском, так как Сольвей занимался и его расчетами с
налоговой инспекцией Штатов.
"От всего этого и одуреть недолго", - подумал Том. Бумаги - истинное
проклятие для всех граждан Франции. Для того, чтобы оформить, к примеру,
простую страховку на медицинское обслуживание, каждому надлежит заполнить
неимоверное количество всяческих анкет - даже если у него нет ни гроша за
душой.
Несмотря на природную склонность к математике, бледно-зеленые,
аккуратно разграфленные листы, где наверху колонки следовало вписать
полученную сумму, а внизу зафиксировать остаток, наводили на Тома
невероятную скуку, и он не удержался от проклятия. Ничего - еще одно усилие,
назначенные им самим шестьдесят минут истекут - и делу конец. Правда, это
финансовый отчет за июль, а сейчас уже август кончается.
Том вспомнил о Фрэнке, который, вероятно, именно теперь трудился над
описанием последнего дня своего отца. Время от времени до Тома доносился
стук пишущей машинки, а один раз его слух уловил что-то похожее на стон.
Мучается, наверное, парень. Звуки машинки иногда надолго стихали, похоже,
какую-то часть признания Фрэнк писал от руки. Том взялся за последнюю, самую
маленькую пачку - счета за телефон, воду, электричество, ремонт автомобилей.
Наконец с ними было покончено, и все они - за исключением погашенных чеков,
которые по закону должны были храниться в банке, были вложены в отдельный
конверт, а тот, вместе с другими такими же отчетами за месяц, - в большой
конверт, адресованный Пьеру Сольвею. Том запихнул запечатанный конверт в
левый нижний ящик стола, поднялся с чувством исполненного долга и с
наслаждением потянулся.
В этот момент снизу до него донеслись звуки рок-н-ролла Элоиза
поставила одну из своих любимых пластинок - Лу Рида. Том прошел в ванную,
ополоснул лицо и взглянул на часы. Бог мой - без десяти семь! Пора поставить
Элоизу в известность о прибытии гостя.
В холле он встретил выходящего из своей комнаты Фрэнка.
- Я услышал музыку, - объяснил он. - Это радио? Ой, нет, пластинка!
- Элоиза поставила. Давай спустимся к ней.
Вместо свитера на Фрэнке была рубашка, видимо, он так спешил, что даже
не успел заправить ее в брюки. На лице его блуждала неопределенная улыбка, и
он, словно в трансе, съехал вниз по перилам лестницы. Видимо, он очень любил
музыку. Элоиза включила проигрыватель на полную громкость и с увлечением
танцевала одна, азартно двигая плечами и локтями. Когда мужчины вошли, она
смущенно остановилась и убавила звук.
- Пожалуйста, не приглушайте из-за меня! - воскликнул Фрэнк. - Мне и
так очень нравится.
"На почве музыки у них с Элоизой намечается полное взаимопонимание", -
подумал Том.
- С проклятыми счетами покончено! - сообщил он. - Ты уже переоделась?
Прелестно выглядишь!
На Элоизе было голубое платье с черным кожаным пояском и черные туфли
на высоченном каблуке.