"Николай Хайтов. Приключения в лесу (Сказки и рассказы)" - читать интересную книгу автора

отношении предсказания реки. В нашу землянку шум реки доносился еле-еле, но
иногда река начинала грохотать. И потом всегда крапал дождь. Не только
каждый звук, но малейшее изменение, малейшее движение имело в лесу свое
значение. Однажды, например, наблюдая за полетом пчел, я заметил, что
возвращаются они в одном направлении. Я пошел в этом направлении, и
трудолюбивые пчелы привели меня к дуплистому дереву, где находились их соты,
полные-преполные меда. Я взял соты, отнес их в землянку товарищам - все трое
были простужены, но, после того как поели меда, перестали кашлять.
Кунчо спросил меня, кто это дал нам меда, чтобы, когда придет свобода,
отблагодарить его. Я сказал ему, и он записал в своей тетрадке:
"Сделать тысячу ульев для трудолюбивых пчел, вылечивших нас своим
медом".
Одним словом, оказалось, что у леса есть свой язык и только тот, кто
научится его понимать, сможет остаться живым и здоровым, особенно если он
партизан и его преследуют враги.
И вот всего один раз мы не прислушались к языку леса, и дорого, очень
дорого заплатили за наше легкомыслие.

Какие последствия может иметь пренебрежение к предсказанию. Наши
разведчики начинают действовать вовремя. Зимой - без укрытия

Это случилось в начале зимы. Прошло жаркое лето, облетели листья, и
только кое-где на молодых дубках в лесу еще горели красные листочки. За
время летних боевых операций мы достали много одежды, одеял и
продовольствия, нам оставалось еще забрать картофель, припрятанный в яме
возле поля, и наша первая партизанская зима могла начинаться.
Хорошо. Но паук был неспокойным. Он переползал из угла в угол, прял
новые нити и все послеобеденное время до нашего похода за картофелем
занимался паутиной. Я обратил внимание товарищей на это, сказав им, что
главный метеоролог отряда предсказывает бурю, но те ни за что не хотели
отказаться от картошки. Я бы, конечно, как командир мог отложить поход, но
небо было таким синим и так ласково грело солнце, что я дал согласие
отправиться на следующее утро. В конце концов, что с нами произойдет? Ну
промокнем или нас продует...
Чтобы дойти до того места, где лежала картошка, требовалось часов пять,
приблизительно столько же нам необходимо было на возвращение, значит,
вечером мы будем уже в укрытии. Так мы предполагали, но вышло все иначе,
потому что еще до обеда подул северный ветер и небо покрылось тучами.
Деревья зашумели, лес взъерошился. Сначала упали крупные капли дождя, но
вскоре резкий ветер превратил их в снежинки, закрутил, и началась метель. Мы
решили вернуться в лагерь, но не сразу, а после того, как утихнет вьюга. В
самом деле, через полтора часа вьюга стихла, но когда мы двинулись в путь,
то увидели, что на снегу остаются наши следы. Нас успокаивало лишь одно: в
лесу не видно ни одной живой души; когда стемнеет, следы никто не заметит, а
к утру ветер их задует.
В надежде на это мы вернулись в тайник и, измученные усталостью,
заснули мертвым сном. И кто знает, сколько бы мы еще спали на следующий
день, если бы рано утром не раздался тревожный свист дроздов. Птицы прыгали
с ветки на ветку перед входом в землянку и их "джик-джик-джик" становилось
все более громким и отрывистым. Я вскочил, вышел из землянки, и в ту же