"Екатерина Хайрулина. Игры в вечность " - читать интересную книгу автора

Эх, да все устали. И по горам лазить совсем не привыкли, и лесов отродясь не
видели. Пока шли от Аннумгуна по берегу - хорошо было идти, весело, песни
пели, шутки шутили. Как у подножья гор начались непролазные заросли олеандра
и церциса, тоже еще идти было можно. А вот как дорога взметнулась вверх, то
щерясь провалами голых скал, то смыкая над головой мохнатые сосновые лапы -
вот тогда хорошо прочувствовали: куда и зачем идут. Не нравился царю тот
этот поход? Да уж, кому бы понравилось?
И ведь не в чудище же дело, сдалось оно? Что они, чудищ никогда не
видели? Убьют - так убьют, не убьют - так... Первый раз что ли? Да провались
оно, это чудище!
Если развернутся и уйдут - Лару Златокудрая разгневается, а не уйдут,
победят чудище - разгневается Гизиду, хозяин лесов. Не победят - так просто,
по-тихому, башку сложат. Может оно и лучше, по-тихому? Пусть боги сами
разбираются, кто кого, у них свои счеты, людям в такие дела лучше не лезть.
А то еще разозлятся, сровняют в божественном гневе весь Аннумгун с лицом
земли. Что им? И камня на камне не оставят. Доказывай потом...
Кто разберет, как лучше. Вздохнул. В такие минуты Тизкар готов был
радоваться, что стоит за спиной, на шаг позади. Слава богам - не ему решать!
Что бы он решил?
Впрочем, Златокудрая-то пострашнее хозяина лесов будет, лес - он от
Аннумгуна далеко, да и что им от этого леса... а она рядом. Златокудрая -
это сама жизнь.
Ладно. Осталось немного, вон сколько уже прошли. Тизкар оглянулся через
плечо.
Где-то там, позади, шел Мелам. Шел? Или может уже не шел, пропал,
растворившись в мелкой навязчивой мороси. Мелам то появлялся, то незаметно
исчезал, когда ему заблагорассудится, толи наставник, толи советник царя,
хотя что делать советнику в таком месте? Да и наставник уже ни к чему, не по
возрасту - такого царя, как Атну, поди наставь! Седой, поджарый был Мелам, с
крупным породистым носом и тонкими, словно стальные витые тросы, руками.
Говорят, еще у старого царя Лугальбанды в наставниках ходил, а то и у
Энменкара... хотя брешут поди, не живут люди так долго. В глаза наставника
уважительно называли Мелам-Ату, за глаза не менее уважительно - дед. Глянешь
на такого деда, и сразу становится ясно - не моргнув глазом уложит и буйвола
Этану, и здоровенного Тизкара на обе лопатки, хоть обоих за раз.
- Ну, долго еще? - тихонько поинтересовался Тизкар, больше всего
опасаясь, что за разговоры сейчас буйвол свернет ему башку.
- Все, пришли! - царь вдруг оказался рядом, сверкнул прищуром серых
пронзительных глаз.
Там, впереди, из-за костистой гряды черного сланца, выглядывали
исполинские кедры. Нишубур. Ну, вот и славно!
Мальчишка Илькум отчаянно чихал, кутаясь в два плаща - свой и Этаны.
Нос распух, словно огромная красная слива, глаза слезились и зубы отчетливо
выбивали дробь.
Огня разводить не стали - зачем раньше времени напоминать о себе. Хотя
наверно боги и так знают... все равно, лучше не искушать. Только без огня
ночью в горах холодно, не то что сопливому Илькуму, даже Тизкара холод
пробирал до костей. Ничего, до завтра как-нибудь продержатся.
Царь с Меламом ушли дальше в лес, осмотреться, а они втроем остались.
Сидели на земле, под старой, упрямо росшей вкривь и вкось пихтой, а лес тихо