"Александр Хакимов. Посетитель музея " - читать интересную книгу автора

иная спецификация. Лишние знания умножают скорбь. Или это
тоже кто-то из тиранов изрек?
Ладно, пустое! Начнем экскурсию, что ли?
Он был стрелком-межпланетчиком, и он был Стрелком. Полно-
весный век из своих ста двадцати он провел, не выпуская
скорчера из рук - в иных мирах, под иными солнцами. Он воз-
вел охоту в ранг высокого искусства, и был вне конкуренции.
Конкуренты отсутствовали по определению. Стрелок он и есть
Стрелок, единственный в своем роде и в роде человеческом
также.
Спрос рождает предложение. Заказы сыпались наперебой - от
кунсткамер, от лабораторий, от институтов. И он их выполнял,
эти заказы,- на протяжении всего полновесного века.
А наступление века нового, встречу, с позволения сказать,
он решил отметить именно здесь, на Лабрадоре. У этого музея
экспозиция, конечно, не самая богатая. Уступает, допустим,
бакинскому или, допустим, токийскому или, допустим, питерс-
кому. Зато лабрадорские экспонаты, все и каждый, добыты им
лично. Что ж, встреча так уж встреча.
Ита-ак, мы начинаем!.. С гарротского слизня, что ли?
На обширном низком постаменте - грузный, тускло поблески-
вающий мешок. Задняя, расширенная часть сбита в многочислен-
ные складки. Но спереди - гладкая тугая выпуклость, не голо-
ва (у слизня - голова? ха-ха!), но выпуклость. И на ней -
глаза. Вот глаза - да, действительно глаза, всем глазам гла-
за, почти человечьи... то есть такие, какие были у слизня за
миг до выстрела, никакие не человечьи.
Первая добыча. И, пожалуй, самая легкая.
В болотах Гарроты слизень просто громоздился на валуне,
грелся. Выпучил глаза на пришельца (сказать бы - с удивлени-
ем, но не со страхом), однако не шевельнулся.
Стрелок (тогда еще просто стрелок, а не Стрелок) долго
месил грязь вокруг валуна, скрупулезно выбирая, куда именно
выстрелить. Как бы так изловчиться - и конвульсий избежать,
и шкуру не попортить. Ну не в глаз же целить, в са-амом-то
деле! А вот, пожалуй, сюда! Разумеется, за отсутствием голо-
вы у гарротского слизня отсутствует и нечто противоположное,
задница то есть. Но когда и если тот чем-то все-таки ест
(головой, ха!), он и чем-то все-таки гадит (задницей, ха!).
После выстрела скорчера, всунутого по самый приклад в
зыбкую плоть, слизень съежился почти вдвое, сложился гармош-
кой. Крови как таковой не было. Глаза подернулись пленкой и
погасли. Вот и все. Никаких проблем!
Проблемы возникли потом - с консервацией добычи и достав-
кой. По прибытии на Землю Стрелок почти смирился с тем, что
первый заказ провален бесповоротно. Вместо особи - капсула
весьма смердящего жидкого холодца.
Честь и хвала Спецу, сотворившему тогда из холодца...
мнэ-э... конфетку. Нет, право слово, как живой, как там, на
валуне. Спец, знаете ли, это спец!