"Джо Холдеман. Подлежит расследованию (Журнал "Вокруг света", NN 1-2)" - читать интересную книгу автора

открыта, - подумал Отто, - то вряд ли там есть что-то такое, что
заслуживает утайки". Все же для очистки совести он зашел внутрь.
Рядом со стеной шел широкий желоб, наполненный смесью песка и опилок. У
противоположной стены возвышалась гора пластиковых мешков, набитых той же
смесью. В дальнем конце комнаты стояли большой таз и две огромные бадьи.
На полке над тазом выстроились несколько жестянок размером с поллитровую
банку из-под краски. Очевидно, в этом помещении готовили ту самую смесь,
которой посыпали мокрый пол в шахте, чтобы туземцы не оскальзывались.
Кроуэлл внимательно осмотрел таз и кроме того, что это просто грязная
посудина, не обнаружил ничего. На жестянках было выведено: "АНТИСЕПТИК".
Он взял банку и потряс ее: она оказалась на три четверти наполненной
каким-то порошком. И вдруг на крышке проступила слабая надпись: "Нитрат
висмута кристаллический".
От удивления Кроуэлл едва не выронил банку. Очевидно, первоначальную
надпись стерли, но тренированный глаз Отто различил ее следы. Вот оно что!
Это объясняло и сокращение продолжительности жизни аборигенов, и их
бешеную активность в шахте. Висмут был для них сильным возбуждающим
средством, он ввергал рабочих в эйфорическое состояние и к тому же обладал
свойствами кумулятивного яда. Должно быть, он впитывался в организмы
рабочих через подошвы ног.
Так чьих же это рук дело? Рабочие, которые подмешивали нитрат висмута в
смесь из песка и опилок, вероятно, не знали, в чем тут секрет: иначе зачем
тогда заново надписывать банки? Может быть, кто-то подделывал жестянки еще
до отправки сюда? Похоже на то, ибо о висмутовой теории знали все. Надо
будет поговорить с Джонатаном Линдэмом, новым начальником отдела импорта.


...Снаружи было так же темно, как и в тот момент, когда Кроуэлл проник
в склад. Он надел замок и с удовольствием стянул с пальцев тонкие
пластиковые перчатки.
Позади и чуть левее Кроуэлла что-то еле слышно щелкнуло. Мозг Отто
среагировал быстрее, чем в мозгу Кроуэлла мелькнула мысль:
"Предохранитель!" - и Кроуэлл кубарем покатился в придорожную канаву.
Он ослеп - ночные очки отлетели в сторону, - но, подняв взгляд, увидел,
как ярко-красный пучок света веером прошелся над дорогой на уровне
человеческой талии и, вспыхнув, погас. В руке Кроуэлла уже был миниатюрный
пневматический пистолет - в мгновение ока он выдернул его из кобуры в
кармане, прицелился в том направлении, где сетчатка глаза еще удерживала
гаснущее, остаточное изображение алой точки - дульный срез лазера, - и,
молниеносно нажимая на спусковой крючок, бесшумно выстрелил.
Драгоценные секунды ушли на то, чтобы найти ночные очки, еще секунда -
чтобы разобраться в серо-зеленой картинке и различить движущийся силуэт на
пределе дальнобойности его пугача. Кроуэлл попал только с третьей попытки:
человек споткнулся, рухнул на землю, но тут же вскочил и, шатаясь, побежал
дальше, схватившись за руку. Он все еще держал лазерный пистолет, но,
кажется, больше не собирался им воспользоваться.
Айзек внимательно вглядывался в быстро уменьшавшуюся фигурку. Нет,
этого он еще здесь не встречал. Не особенно толстый, но и не худой, не
высокий, но и не маленький. Кроуэлл признался себе, что при встрече он
может и не узнать этого человека. Если только рука не будет на перевязи