"Джо Холдеман. Миры неукротимые ("Миры" #3) " - читать интересную книгу автора

суда. Потом выключат камеры, и все ринутся к кофейникам, как всегда бывает
на встречах по четвергам.
- За исключением того, что все соберутся в одном помещении, - добавила
О'Хара.
- Так удобнее, не придется связываться с каждым индивидуально, -
возразил Джон. - Хотя, может быть, там будет кое-кто, кого ты не хотела бы
видеть.
- Кто же это может быть?
- Тебе придется привыкнуть работать с ним. - Джон намекал на Гарри
Парселла, координатора по политике и главного начальника О'Хара. Шестнадцать
лет назад Парселл преподавал ей экономику, и они с жаром полемизировали по
основным вопросам - как по специальности, так и личным. Он ясно дал понять,
что не забыл прошлого, а она со временем научилась не сжиматься от страха
всякий раз, когда он открывал рот.


Глава 4


ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ОТКРОВЕНИЕ


28 сентября 2097 года (13 Бобровникова 290) Я знаю, почему при
упоминании о заседании Кабинета мне представляется круглый стол. Мы
устраивали подобное в Ново-Йорке, в Комитете по делам демографии - без
раздела на "вождей" и простых "индейцев". Правда, для тридцати с "хвостиком"
членов Кабинета круг оказался слишком большим.
Вообще-то я не люблю официальные иерархические структуры, тем более
когда начальство сидит на пьедестале, а я вроде как в яме. Обычная классная
комната уже не подходила, мы заняли маленький театрик. Гарри Парселл и Элиот
Смит уселись на сцене, головой и плечами (равно как торсом, задницей и
ногами, по крайней мере Парселл) возвышаясь над нами, простыми смертными.
Координаторы стали глаголить истину.
К театральным сиденьям прикреплены пластиковые таблички с именами. Я
проводила Джона к его месту в первом ряду, а сама отправилась на свое, в
самом последнем. Прослеживалось четкое разделение на ранги: инженеры и
другие "большие" люди расселись впереди, я с Томом Смитом (Образование),
Карлосом Крузом (Гуманитарные науки), Джанет Шарки (Изящные искусства) и
нашим историком Сэмом Вассерманом - позади.
Сэма я не видела с момента запуска. При виде меня он смущенно улыбнулся
и покраснел как девушка. Несколько лет назад мы были любовниками - недолгий,
но бурный роман, - хотя он годился мне в сыновья (если бы, по примеру моей
мамочки, я забеременела в "жутко преклонном" возрасте двенадцати лет).
"Любовники" - сказано то ли слишком сильно, то ли слишком мягко. Когда
в семье появилась Эви, я вдруг почувствовала себя очень невзрачной, старой и
скучной, и в этот момент мне подвернулся он. Хотя все было гораздо сложнее,
чем я описала. Я знала, что он должен быть на заседании, но, увидев его,
ощутила удивительный подъем, прилив чувственности. Может, как-нибудь снова
попробовать? (Прайм говорит, что может спрятать этот дневник от любопытных
глаз, если заложит его подальше в свою электронную память. Надеюсь, так оно