"Адам Холл. Меморандум Квиллера [B]" - читать интересную книгу автора

- А у КЛД было прикрытие?
- Да, но очень трудно уберечь человека от выстрела с дальней дистанции.
- Они разделаются со мной таким же способом, если уж до этого дойдет.
Никакого прикрытия, Поль. И не вздумайте прикреплять ко мне людей без
моего ведома. Я предпочитаю действовать в одиночку.
Запульсировала вена на ноге, предвестник судороги. Я шевельнулся, и папка
скользнула на пол. Я оставил ее там, где она упала.
Заиграла музыка.
- Можете положиться на двух людей, - произнес Поль.
- Никаких людей!
- Один - американец, Фрэнк Брэнд; другой - молодой немец, Ланц Хенгель.
Они...
- Пусть они оставят меня в покое.
- У вас есть связной...
- И связной мне не нужен.
- Ваш связной - я.
- Тогда и вы держитесь от меня подальше! Если уж я возьмусь за это, то
только на своих условиях. Они не должны были посылать этого Поля, ловить
меня на крючок. Ублюдки... Чарингтон мертв - давай другого! Интересно,
кого они найдут после меня? Шесть тяжелых месяцев - и теперь опять! И
только потому, что я оказался под рукой, а в их распоряжении был крючок с
наживкой. "Существует только один способ убедить его, - так, наверное,
говорили они, стоя вокруг письменного стола в просторном лондонском
кабинете, где пахло свежим лаком, - и этот способ - сказать ему, что
Цоссен в Берлине". И они задымили сигарами и послали за Полем.
Мне было безразлично, соответствовал ли истине монолог относительно
возрождающегося фашизма или нет. Услышав про Цоссена, я не нуждался ни в
каких других приманках. Поль зря тратил время.
Начиналась судорога, и я прополз на четвереньках обратно в ложу и сел в
кресло, будто только что вернулся после антракта. Поль сделал то же самое
и аккуратно обтер руки о колени. Я сидел с закрытыми глазами, размышляя.
Я понимал, что сам во всем виноват. Много лет я действовал сугубо
конспиративно, как был обучен, поэтому, когда меня направили сотрудничать
с федеральной комиссией "Зет" для выявления военных преступников и
предания их суду Ганноверского трибунала, я не видел надобности вылезать
на свет божий. Иначе мое лицо за эти полгода стало бы известно всем, в том
числе и людям, вооруженным винтовками с телескопическим прицелом.
Однако это могло бы и не заботить меня, так как я ездил из Ганновера в
Берлин и обратно с охраной в шесть человек, словно какой-нибудь
премьер-министр. Но именно мои настояния на соблюдении конспирации и
привели к тому, что я сам попался на крючок. После шести месяцев я знал
Берлин как свои пять пальцев, как собственную физиономию, хотя сам не был
известен в Берлине никому.
Не удивительно, что они остановили свой выбор на мне.
Некоторое время Поль, должно быть, думал, что я откажусь. Затем, поняв,
что все в порядке, положил папку мне на колени. В ней, очевидно,
содержалась информация, которую они могли мне предоставить: имена и
фамилии, досье, разработки, указания - все собранное в архиве Центра,
полный и исчерпывающий анализ предстоящего поля действия. Но они
обратились ко мне еще и по другой причине - потому что я знал больше их.