"Диана Гамильтон. Дочь миллионера" - читать интересную книгу автора

после Софи. Она старалась сохранять спокойствие. Ничего, скоро испытывать
неловкость придется Финну.
Он принял душ, переоделся, значит, куда-то уходит. Вот и прекрасно! Она
искупает девочку, уложит ее спать и обдумает, как заставить его испытать
муки совести.
Услышав за спиной шум, Каролина повернулась и обмерла. В комнату с
подносом в руках вошел официант. Он принес для Софи ужин: вареное яйцо в
чашечке, расписанной зайчиками с голубыми бантиками, с таким же рисунком
вазочку с измельченными фруктами и тарелку с тонкими тостиками, намазанными
маслом.
Но когда вслед за официантом в комнату вернулся Финн с Софи на руках,
Каролине стало совсем худо. На малышке был свежий нагрудничек, а лицо сияло
счастливой улыбкой. Каролина, подобрав с пола разбросанные Софи кусочки
хлеба, стояла, чувствуя себя полной дурой. Мэри все-таки была права, когда
говорила, что она сошла с ума.
Нельзя заниматься не своим делом! Она привыкла работать в престижном
агентстве с финансовыми документами, беседовать с женщинами, желающими
получить место в богатых семьях Англии, Америки и Франции, с родителями,
стремящимися обеспечить своих отпрысков всем самым лучшим... Но совсем
другое дело - заниматься этими отпрысками непосредственно. Надо же быть
такой идиоткой!
Впервые в жизни она была готова отказаться от своего замысла. Хорошо бы
связаться с Мэри и попросить срочно заменить ее кем-нибудь, кто уже оформлен
и готов приступить сразу к работе. А самой откланяться.
Финна ей все равно не переделать. Что бы она ни сказала ему, какие бы
язвительные слова ни подобрала, все останется по-прежнему. Он всю жизнь
будет волочиться за женщинами, а пресытившись, бросать их, не задумываясь,
что их ждет в дальнейшем. Можно ли заставить человека страдать от угрызений
совести, если у того совести вовсе нет?
- Пойдите, освежитесь, а я пока покормлю этого маленького тирана, -
весело предложил Финн и улыбнулся, показывая, что не намерен становиться в
позу разъяренного хозяина.
У нее был такой несчастный, такой побитый вид! Уголки рта печально
опустились, в глазах блеснули слезы. Финн вдруг обнаружил, что ему
невыносимо жаль ее.

Что-то у нее случилось. Он хотел бы помочь, но, пока она не откроется
ему, сделать этого не сможет. Что бы там ни думала Элинор Фарр, а ее любимая
внучка не такая уж железная леди. Он готов взять на свои широкие плечи
бремя, которое ее гнетет, ему не составит труда поддержать такую прелестную
женщину, как Каролина Фарр. Даже приятно, неожиданно решил Финн.
Он усадил Софи на высокий стульчик и, пока она жевала тост с маслом,
подошел к одиноко стоявшей женщине в забрызганном супом платье. Она такая же
няня, как и он, очевидно, знает об уходе за детьми еще меньше, чем он сам.
Ему было наплевать на всякие педагогические теории, просто он делал все, что
мог, так как любил дочь и желал ей счастья.
- Передохните, - сказал Финн, удивившись неестественности собственного
голоса - низкого и глухого. Каролина не тронулась с места. Теперь, стоя
рядом, он ощущал исходящий от нее свежий цветочный аромат духов. А может,
это присущий ей самой запах? Финн откашлялся.