"Дональд Гамильтон. Гибель гражданина [B]" - читать интересную книгу автора

- Ух, - сказала она, - простите.
Я ухмыльнулся собственному назидательному тону.
- Сочиняю в основном вестерны. И, кстати, прямо завтра утром поеду
собирать материалы для новой книги. - Я взглянул на бокал с мартини. -
Если, конечно, буду в состоянии сесть за руль.
- А куда вы едете?
- До Сан-Антонио, по долине Пекоса через Техас, - сказал я. - Оттуда
двинусь на север старыми ковбойскими тропами, в Канзас, и по дороге
примусь фотографировать.
Эррера была умной девочкой, но явно переигрывала роль задыхающейся от
восторга Золушки. В конце концов, она разговаривала не с самим Эрнестом
Хемингуэем.
- ...Да, работал репортером, - сказал я. - В маленькой газете учишься
всему понемногу. Еще до войны. Романы пришли позже.
- Звучит потрясающе, - сказала девушка. - Но жаль, что вы уезжаете. Я
так надеялась... если у вас найдется время... хотела просить об одолжении.
Доктор Даррел сказал, вы настоящий, взаправдашний писатель... - Она
помялась, хихикнула, и я мгновенно понял, в чем дело. - Я пытаюсь немного
пописывать сама, и мне бы так хотелось поговорить с человеком, который...
По счастью, приблизилась Фрэн Даррел, а следом за ней - Тина и ее
приятель; пришлось обернуться и представиться. Фрэн была одета примерно
так же, как моя собеседница, только ее талия, руки и шея куда гуще были
уснащены индейским рукоделием, Фрэн могла себе это позволить. Помимо
амосовского жалованья, у нее были свои собственные средства. Фрэн
представляла гостей, настала и моя очередь.
- ...С кем особенно хотелось бы вас познакомить, дорогая, - сказала
Фрэн, обращаясь к Тине высоким, срывающимся голосом. - Одна из наших
местных знаменитостей, Мэтт Хелм. Мэтт, это Мадлен Лорис из Нью-Йорка и ее
муж... Боже, я забыла, как вас зовут!
- Фрэнк, - сказал блондин.
Тина уже протянула мне руку в длинной черной перчатке. Тонкая,
темноволосая, красивая женщина, истинное загляденье, в черном платье без
рукавов, маленькой черной шляпке с вуалью. Я не против местного колорита,
колорит - хорошая вещь, но, если женщина может выглядеть вот так, зачем
натягивать уборы краснокожей сквау?
Она подняла руку с изяществом, от которого захотелось щелкнуть
каблуками, почтительно склониться и поднести дамские пальцы к губам -
когда-то мне, правда, недолго, довелось играть роль прусского аристократа.
В памяти всплывали всевозможные картины, и я довольно ясно представлял -
хоть сейчас это казалось немыслимым - себя и эту изысканную, грациозную
леди целующимися под проливным дождем в канаве, в то время как люди в
военной форме прочесывали мокрые кусты вокруг. Вспоминал и проведенную
вдвоем неделю в Лондоне... Я глядел на лицо Тины и видел, что она тоже
припоминает. Затем ее мизинец легонько шевельнулся у меня в ладони -
определенным образом. Условный знак, сигнал командира подчиненному.
Я ждал этого. И уставился прямо ей в глаза, и не сделал ответного
знака, хоть и помнил его отлично. Глаза Тины едва заметно сузились, она
отняла пальцы. Я повернулся пожать руку Франку Лорису, ежели, конечно, так
его звали, что было очень маловероятно.
Любителей дробить кости видно сразу. Так и вышло. По крайней мере, он