"Дональд Гамильтон. Группа ликвидации (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

хребту Скандинавского полуострова. За ним лежала Норвегия. Справа
виднелась Финляндия, а за ней сразу Россия. Она с особенной гордостью
показала нам пик Кебнекайсе, который, по ее словам, был высочайшей
вершиной Швеции. По нашим варварским подсчетам, высота пика достигала семи
тысяч футов, или, по более цивилизованной шкале, что-то чуть больше двух
тысяч метров.
В тот день Лу уже прочитала мне целую лекцию о метрической системе мер -
как будто я не изучал ее в колледже и не пользовался ею при проявке
пленки, - я ощутил некоторую усталость от уроков, преподаваемых мне хорошо
информированными молодыми особами. Меня все подмывало сказать этой
импозантной блондинке, что по дороге к моему родному городку Санта-Фе,
штат Нью-Мексико, в нескольких милях от города вы непременно увидите
столбик с отметкой "6 тыс. футов", у Плазы взбираетесь аж на семь тысяч
футов - и ничто в мире не лишит вас возможности предпринять приятную
поездку на десятитысячную высоту близ Сангре де Кристос. Оттуда можно
забраться на еще большую верхотуру, если вы не прочь пройтись пешочком.
Однако я держал язык за зубами. Добропорядочный житель Нью-Мексико ни за
что не позволит себе бахвалиться, подобно техасцу - даже находясь в чужой
стране.
В два часа мы приземлились в аэропорту Кируны. Аэропорт представлял собой
лишь неприглядное бетонное поле и шест с полосатым флажком, который
трепыхался под порывами ветра. У забора стояли три такси. Мы все - пилоты,
стюардессы, пассажиры - забрались в эти такси и поехали в город, оставив
наш овеваемый ветром самолет стоять в одиночестве посреди арктической
пустыни.
Когда полчаса спустя я постучал в дверь гостиничного номера Лу, она
крикнула:
- Входите, не заперто!
Я вошел и закрыл за собой дверь. Она сидела перед трюмо в одном пеньюаре и
энергично причесывала свои короткие мальчишеские вихры. Ее пеньюар
представлял собой практичное одеяние белого цвета, не более сексуальное,
чем футболка, но ее обнаженные руки казались весьма недурны и женственны.
Тут мне пришло в голову, что она, должно быть, очень фотогенична. Это мне
было на руку, потому что фотомодель в этих арктических широтах, наверное,
днем с огнем не сыщешь, а наступает такая пора, когда человеческая фигура
в кадре становится прямо-таки жизненной необходимостью - хотя бы для
обозначения масштаба пейзажа.
- Садитесь куда-нибудь, - сказала она. - Я хочу познакомить вас с нашим
распорядком. До конца дня у вас свободное время. Завтра компания пришлет
нам гида и машину, и мы поедем на рудники. Они приедут сразу после
завтрака. Вы, конечно, захотите осмотреть город - вы сможете сделать это
сегодня вечером - и железные дороги, в особенности ту, которая идет на
запад, в Норвегию. Она пролегает по очень живописным местам. По ней
отправляются товарные составы с рудой в Нарвик - это порт на берегу
Атлантического океана. Добраться туда можно только железной дорогой - ну,
и еще пешком. Они так и не удосужились проложить автомагистраль в горах...
Но самое главное для нас сейчас - это рудники, и я уже обо всем
договорилась в Стокгольме, так что вы можете начинать съемки уже завтра.
Завтра вечером мы приглашены на ужин одним высокопоставленным чиновником
компании. Семейство Риддерсверд. Я солгала и сказала, что мы оба