"Дональд Гамильтон. Несущие грозу (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

Дональд Гамильтон

Несущие грозу

"The Threateners" 1992

OCR Денис: http://mysuli.aldebaran.ru


Глава 1

Приведешка опять увязалась за мной, когда я ехал на стрельбище.
Фактически это был настоящий стрелковый клуб, где была и возможность
тренироваться в стрельбе из пистолета, но тогда меня интересовало только
длинноствольное оружие и только двадцать второго калибра. Это все равно,
что родиться заново.
Как у большинства детей, которые родились на ферме, первое подаренное
мне ружье было одностволкой двадцать второго калибра, такой же, как Аншютц
который покоился сейчас за сиденьем в роскошном мягком футляре. Ну, может
быть, не совсем такой же. В те времена маленькое старенькое ружьецо фирмы
Айвер Джонсон, подаренное мне в день рождения, обошлось моему отцу в
семнадцать баксов на распродаже подержанных вещей.
Аншютц, купленный абсолютно новым у восточного торговца, облегчил мой
кошелек на добрые семьсот. Это особенное ружье, для особой стрельбы.
Все это придумали, мне кажется, мексиканцы и назвали Силуэтас
Металикас. Они придумали мишени в виде силуэтов, сделанные из толстой
листовой стали, галлинас, хавелинас, гвахалотес и боррегос, причем стрельба
велась с расстояния от двухсот до пятисот метров. Смысл был в том, что,
стоя на ногах, как человек, а не валяясь на брюхе, как червяк, - самая
серьезная стрельба по мишеням ведется из этого положения, оно самое
устойчивое, - вы пытаетесь сшибить всех этих тяжелых стальных кур, кабанов,
индеек и овец, потратив не более одного выстрела на мишень из вашего
обыкновенного охотничьего ружья. Это был необычный спорт, он захватывал, и
весьма скоро понадобилось специальное снаряжение и возникло несколько
разновидностей, включая стрельбу из одноствольных ружей двадцать второго
калибра по небольшим мишеням с небольшого расстояния.
В общем-то не так уж сложно научиться стрелять по мишеням. У моего
Аншютца был специальный спусковой механизм со сдвоенным спуском, гораздо
более мягкий, чем тот, к которому я привык. К тому же моя черепушка
серьезно пострадала во время последнего задания, и мне пришлось изрядно
поваляться в больнице. Я провел некоторое время в нашем центре подготовки и
восстановления, который мы называем Ранчо, где со мной возились, пока я не
начал ходить; но, как только я оклемался достаточно, чтобы снова взять в
руки пистолет и винтовку и начал тренироваться в стрельбе, чтобы поскорее
избавиться от нянек и докторов, я понял, что нервы у меня все еще
разболтаны и способность к концентрации никуда не годится. И эта стрельба с
рук (как мы на своем жаргоне называем стрельбу стоя) по малюсеньким мишеням
с большого расстояния из ружья, которое звуком выстрела или отдачей вряд ли
могло вредить моим нервам или заживающим ранам, - это было для меня именно
то, что нужно.