"Дональд Гамильтон. Невидимки (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

шевелиться!
- Дышать разрешается? - полюбопытствовал я.


Глава 3

То, как верещали, и то, что мололи при этом, явственно
свидетельствовало: у меня за спиною любитель, причем женского пола. Можно
было предпринять кой-какие действия, с немалой надеждой на успех, между
прочим. Нас учат: покорно и безвольно замирать под прицелом - не самый
лучший образ поведения. Следовало бы швырнуть саквояж под ноги незнакомке,
одновременно запустив плащом в голову; рухнуть, перекатиться, одновременно
извлекая револьвер, выстрелить. Против умелого агента эти штуки
малополезны, а любителя почти неизменно застают врасплох.
Явись ко мне мужчина, я, пожалуй, так и поступил бы. Или чуток иначе:
существует несколько весьма внушительных трюков, помогающих избавиться от
нахала. Но поскольку сзади обреталась женщина, зверствовать попусту не
стоило. Истеричной дилетантке очень и очень тяжело решиться спустить курок,
ежели вообще сумеет нажать гашетку с достаточной силой.
Опустив саквояж, я неторопливо распрямился.
- Говорю, не двигаться!
Я лениво повернул дверную ручку, потянул створку на себя.
- Стой, стрелять буду!
Медленными, осторожными шагами я отправился вспять, в прохладный
сумрак весенней мэрилендской ночи.
Дверь со вздохом затворилась за мной.
Выстрелов не раздалось.
Немедля отступив на три фута в сторону, я притаился, держа коричневый
плащ Астрид Ватроуз на матадорский манер.
Как выяснилось, я оценил крикливую дуру вполне правильно. Дверь
приоткрылась. Убедившись, что путь свободен, гостья бодро выступила наружу:
маленькая блондинка в белом брючном костюме - для ночного-то набега! Боги
бессмертные...
В руках у девицы не замечалось никаких огнестрельных устройств, а
через плечо была перекинута белая же дорожная сумка. Разглядывать эту
доморощенную Мата Хари подробнее было недосуг. Я загородил неприятельнице
дорогу, накинул на светловолосую голову плащ, ухватил в крепчайшие объятия
и оттеснил, временно беспомощную, назад, в коттедж.
Сызнова очутившись внутри, я поспешил подставить противнице ногу и
опрокинуть незнакомку на пол, позаботившись рухнуть сверху всей тяжестью
своих двухсот фунтов. Или чуть больше - сказывают, я немного пополнел.
Превосходный прием, разом оглушающий кого угодно, а хрупкую молодую особу и
подавно.
Дверь опять автоматически закрылась, лязгнул язычок английского замка.
Нашарив сумку, я безо всяких церемоний содрал ее с девичьего плеча и
отбросил подальше. Потом поднялся, одновременно сдергивая долой плащ.
Несколько мгновений пытавшаяся отдышаться гостья лежала недвижно, боясь
шевельнуться и вызвать мой справедливый гнев. Наконец, удостоверившись, что
ее не пристреливают, как собаку, не насилуют, словно рабыню, и не избивают,
точно боксерскую грушу, юница присела, опасливо глядя на меня сквозь