"Лорел Гамильтон. Черная кровь ("Анита Блейк" #16)" - читать интересную книгу автора

- Нет, потому что ты считаешь, что когда волосы длинные, я совсем не
похож на мальчика. А вот Аните длинные волосы нравятся.
- Тогда зачем ты их отрезал? - спросил его отец.
- Для разнообразия. Увидимся завтра, папа.
- Я буду здесь.
Его мать собралась нас проводить, но отец позвал ее:
- Айрис, - тон был таким, который не обсуждают. Она помахала нам и
сказала:
- Пока... Я люблю тебя. - Джейсон не ответил.
Джулия проводила нас и обняла каждого по очереди. Джейсон обнимал ее,
так что я тоже приложила все усилия.
Петерсон и охранник шли за нами. Джейсон взял меня под левую руку, так
что я могла касаться его, и руки оставались свободными. Он был чертовски
спокоен в лифте, и в холле внизу, и даже, когда мы садились в лимузин.
Петерсон закрыл дверь. Мы остались одни. Джейсон держался, пока не
зашумел мотор, и тут его плечи задрожали. Он прикрыл лицо руками и заплакал.
Он рыдал, сотрясаясь всем телом.
Я коснулась его плеча, и он вздрогнул. Я попробовала еще раз, и он
повалился боком поперек моих коленей, так что я укачивала его, пока он
плакал. Я держала его, пока он негромко вскрикивал в судорогах. Его тело
понимало, что он выпускает так свое горе, но не кричало вместе с ним. Он
рыдал так, как рыдают, когда хотят остаться наедине со своим горем. Чуть
больше шума, и вас найдут и начнут расспрашивать, почему вы плачете.
Считайте это догадкой, но держу пари, что Фрэнклин Шуйлер думает, что
мужчины не плачут, даже в детстве, в отличие от его сына.

Глава 18

Рыдания начали стихать, и вот он уже просто лежал у меня на коленях,
будто слезы освободили его от всего. Я погладила его по волосам и прошептала
то, что все мы шепчем, когда понимаем, что больно очень сильно, но сделать
ничего с этим не можем. Мы пытаемся убедить, что все хорошо, хоть и знаешь,
что хорошо уже не будет никогда.
Петерсон открыл нам дверь. Джейсон вытер лицо и сел. Если бы он был
женщиной, он спросил бы, видно ли, что он плакал, но он был мужчиной, потому
промолчал. Мы вышли, взявшись за руки. Нас снова повели к гаражу. Я даже не
заметила этого. Мир сузился до мужчины, рыдавшего у меня на коленях и его
горя.
Петерсон повел нас к задней лестнице, что значило, что в большом зале
есть кто-то, заслуживающий реального внимания прессы и имеющий прямое
отношение к Саммерлендам. Прекрасно, мне и так хватило представлений на
сегодня. Мне нужно было передохнуть.
Петерсон и охранник ждали нас, чтобы открыть дверь карточкой-ключом.
Они подождали, пока мы зайдем в комнату. Я почти ждала, что они кинуться
проверять, безопасно ли в номере, но они побороли в себе такой порыв.
Неосмотрительно с их стороны.
- Спасибо, - сказала я.
Петерсон вручил мне свою визитку.
- Если у вас будут проблемы с прессой, звоните. На этой неделе здесь
будет ад. Очень неудачно сложилось, что болезнь вашего друга совпала со всем