"Лорел Гамильтон. Глоток Мрака ("Мередит Джентри" #7) " - читать интересную книгу автора

Часто думают, что настоящая эльфийская принцесса должна жить как в
сказке, но сказки только кончаются хорошо, а пока рассказ не окончен, какой
только жути не случится! Рапунцель помните? Ее принца ослепила ведьма -
глаза выцарапала. В конце сказки Рапунцель вылечила его своими волшебными
слезами, но это же только в конце сказки! Золушка жила не лучше рабыни, а
Белоснежку четырежды едва не убила злая королева. Ядовитое яблочко помнят
все, но был же еще и охотник, и заколдованный кушак, и отравленная расческа.
Возьмите любую старую сказку и убедитесь, что для ее героини описанное
время - настоящий ужас и кошмар.
Я принцесса Мередит Ник-Эссус, наследница верховного трона страны
фейри, и моя сказка далека от конца. Если этот счастливый конец и настанет,
то до него еще идти и идти.
Я лежу на больничной койке в уютной одиночной палате очень хорошей
больницы. В акушерском отделении - потому что я беременна, но не от моего
сумасшедшего дядьки. Я была беременна до того, как он меня похитил,
беременна близнецами от мужчин, которых я люблю. Они рисковали всем, чтобы
спасти меня от Тараниса. Теперь я в безопасности, меня защищает один из
величайших воинов в истории фейри: Дойль, называвшийся прежде Мраком
Королевы. Теперь он мой Мрак. Он стоит у окна, глядя в ночную тьму,
настолько разбавленную огнями больничной стоянки, что чернота его волос и
кожи кажется куда темней черноты за окном. Темных очков, которые он почти
всегда носит на улице, на нем сейчас нет - но глаза у него так же черны, как
стекла, что обычно их скрывают. Единственное светлое пятно в полумраке
палаты - это блики на серебряных колечках, окаймляющих изящный изгиб уха
вплоть до заостренной верхушки, выдающей смешанную кровь. Да, как и я, Дойль
не чистокровный сидхе, а полукровка.
Бриллиант в мочке уха сверкнул на свету: Дойль повернул голову, словно
почувствовав мой взгляд. Наверное, на самом деле почувствовал; он был
убийцей на службе королевы тысячу лет до того, как я родилась.
Волосы до пят длиной шевельнулись черным плащом, когда он шагнул ко
мне. Одет он был в одолженную в больнице зеленую робу - взамен одеяла, в
которое его укутали в машине "Скорой помощи". Дойль отправился спасать меня
к золотому двору, преобразившись в черную собаку. Меняя облик, он лишается
всего, что при нем - и одежды, и оружия, но, как ни странно, не сережек.
Многочисленные колечки в ушах и серьга в соске остаются, когда он
возвращается в человеческий облик - может быть потому, что они с Дойлем
нераздельны.
Дойль подошел к кровати и взял меня за руку - за ту, в которой не
торчала игла капельницы, спасавшей меня от обезвоживания и от шокового
состояния, в котором меня сюда привезли. Если бы не моя беременность, меня
скорее всего куда сильнее накачали бы лекарствами. Я бы сейчас даже не
возражала против сильнодействующих веществ, тех, что заставили бы меня
забыть. Забыть не только о том, что сделал со мной собственный дядя, но и
том, что мы лишились Холода.
Я сжала руку Дойля - моя ладонь казалась такой маленькой и белой в его
большой черной руке. Рядом с ним, рядом со мной должен стоять еще один
страж. Но Холод, наш Смертельный Холод ушел. Он не умер... то есть не умер в
точном смысле слова - но потерян для нас. Дойль умеет принимать облик
нескольких животных и возвращаться к истинной форме; Холод способностями
оборотня не обладает, но когда дикая магия залила поместье в Лос-Анджелесе,