"Лорел Гамильтон. На берегу моря" - читать интересную книгу автора

важно подняться наверх, но знала, что это необходимо. По ту сторону пляж был
шире, сухого пространства было больше. Она подумала о Рейчел, о страхе, горе
заполнило все ее существо, но тут море подхватило ее боль, ее страдания и
соткало из них песню. Ее горло свело от страха, сердце билось так, что она
задыхалась. Она соскользнула вниз, чтобы опуститься на сухой песок и ждать,
ждать, пока море придет к ней.
Холодный ветер дул со стороны океана. Она дрожала, и мелодия вплеталась
в этот холод, будто поющему никогда не бывало холодно. Было что-то тяжелое в
ее кармане, что давило на нее, сквозь одежду, но что это такое, казалось, не
имело значения. Ничего важного не было, кроме моря.
Что-то мелькнуло в пене прибоя, темное и небольшое, может морской
котик. Голова появилась снова и намного ближе, чем раньше. Это был не котик.
Тритон позволил волнам вынести его на берег. Его торс был мускулистым и
бледным, он был таким, как она его запомнила, за исключением длинных темных
волос. Ниже талии он был мягким серовато-черным, ярко выделяющимся на фоне
белой кожи торса, будто кто-то скрестил двух разных существ. Вдоль
позвоночника тянулся небольшой плавник, как у кита. Его плавники на конце
хвоста поднимались и опускались, мерцая в лунном свете. Он лежал на животе в
волнах прибоя и наблюдал за Адрией глазами, столь огромными и блестящими,
что казалось, будто они живут собственной жизнью.
Хвост начал таять, как воск, который медленно нагревают, плавники
хвоста стали притупляться, сам хвост начал сжиматься, и показались легкие
очертания ног под поверхностью кожи.
Его лицо озарилось болью, и это сразу же отразилось в его пении.
Изменения причиняли ему боль. Адрия ощущала эту боль, стоя на коленях,
ожидая, напряженно.
Он встал, нагой и совсем, как человек, его темные волосы, свисали
влажными завитками вокруг лица. Он позвал ее, пропел в ее голове мелодию
страсти. Она пошла к нему.
Он был высок. Она доставала только до середины его груди. Когда он
потянулся к ней, лунный свет блеснул на перепонках между его пальцами. Адрия
сделала несколько шагов назад, стремясь отойти подальше. Он нахмурился, и
мелодия полилась с новой силой, пока Адрия не перестала слышать что-либо,
кроме нее. Она видела, как он подошел ближе. Он снял с нее верхнюю одежду.
Она задрожала, оставшись в одной ночной рубашке. Он взял ее грудь в свои
руки, и холодная вода пропитала ткань рубашки. Его лицо склонилось к ней,
глаза были огромны и настолько глубокие, что казалось в них можно утонуть.
Ужас прошел по ней волной, она покачала головой, яростно, стараясь вырваться
и отстраниться. Он схватил ее, прижав к холодной твердости своего тела.
Мелодия ревела у нее в голове, но страх был сильнее. Море подступало все
ближе и ближе, заполняя ее.
Его губы накрыли ее рот, исследуя. Потом они стали опускаться вдоль
линии ее шеи. Адрия пыталась кричать, но не могла. Она боялась, боялась
мелодии, моря, существа, прикасавшегося к ней, но не могла заставить себя ни
закричать, ни вырваться. Он опрокинул ее на спину на песок. Сильные руки
разорвали на ней рубашку, оставляя ее задыхающейся и полуобнаженной. Волны
захлестывали ее, перетекая к груди и обтекая ноги. Он встал на колени над
ней, смущая ее своим высокомерием, отсутствием жалости, сомнений, плотью,
вылепленной самим морем. Она не могла думать о нем, мелодия терзала ее
разум, разрушая невинность его покровов.