"Питер Гамильтон. Дисфункция реальности: Увертюра (Пришествие Ночи-1) " - читать интересную книгу автора

пребывания в открытом космосе. На самом верху тянулась полоска почвы
толщиной метров в шесть. Слой почвы на внутренней поверхности обломка
замерз и превратился в твердую, как бетон, глину. Если в свое время на ней
и имелись какие-то растения, то, когда хабитат разрушился, все они
мгновенно погибли - трава и деревья были моментально вырваны с корнем
налетевшими на несколько коротких секунд ревущими вихрями и тут же умчались
в небытие. Каждый квадратный сантиметр поверхности был испещрен крошечными
воронками - результат длительной бомбардировки осколками и пылью Кольца.
Джошуа задумчиво рассматривал все это сквозь мутную завесу
скрадывающих очертания обломка частиц. За те три года, что он провел в
Кольце, ему довелось видеть сотни обломков, подобных этому, голых и
безжизненных. Но он точно знал, что этот чем-то отличается от прочих.
Он перевел свои ретинальные импланты на максимальное разрешение,
отфокусировал их и принялся снова и снова просматривать поверхность. Его
нейронаноника пиксель за пикселем создавала в мозгу картографическое
изображение.
Из почвы торчали остатки каких-то фундаментов. Для своих строений
леймилы использовали строго геометрические формы, сплошь плоскости и прямые
углы. Никому еще ни разу не довелось обнаружить хотя бы одну изгибающуюся
стену. Раскинувшиеся перед ним фундаменты в этом смысле ничем не отличались
от прочих, вот только площадь занимали намного большую, чем фундаменты
обычных жилых построек, которые ему до сих пор приходилось обследовать.
Джошуа оторвался от картографической картинки и датавизировал в
бортовой компьютер космоплана новые инструкции. Кластеры контроля тяги в
кормовой части выплюнули раскаленные потоки ионов, и крошечный кораблик
начал разворачиваться, приближаясь к фундаментам. Джошуа выскользнул из
кресла пилота, к которому был пристегнут на протяжении последних пяти
часов, и, перед тем как отправиться из рубки в главную каюту, сладко
потянулся.
В те времена, когда космоплан использовался в своей нормальной роли
космического челнока, перевозившего грузы и пассажиров с космического
корабля на планету и обратно, в каюте помещалось пятнадцать кресел. Теперь
же Джошуа, использовавший его исключительно для перелетов между
Транквиллити и Кольцом Руин, выкинул кресла, использовав освободившееся
пространство под смастеренный им на скорую руку душ для невесомости, под
кухню и под тренажер. Даже он, несмотря на свой усовершенствованный
организм, не мог обходиться без упражнений. Конечно же, от невесомости
мускулы не атрофируются совсем, но все же значительно слабеют.
Он начал стаскивать с себя корабельный комбинезон. Тело его было
худощавым и мускулистым, грудная клетка чуть шире обычной, что указывало на
более толстые внутренние мембраны и на обмен веществ, который, независимо
от того, сколько бы ему вздумалось есть и пить, никогда не дал бы ему
располнеть. Генинженерные усовершенствования в организмах его родственников
были ориентированы исключительно на практические стороны адаптации к
невесомости, поэтому природа наделила его не слишком симпатичной
внешностью, наградив слишком угловатым лицом с чересчур выпяченной челюстью
и неопределенного цвета волосами, пожалуй, слишком длинными для корабельных
условий. Его ретинальные импланты были того же цвета, что и сами глаза:
серо-голубыми.
Раздевшись догола, он, перед тем как облачиться в скафандр, справил