Глава 8

Первые отряды армии теней были на расстоянии меньше дневного перехода. Стоя на городской стене, Арра, ловившая зеркалом полуденный солнечный свет, смотрела мимо отдельных битв, мимо женщин и мужчин, пытающихся одолеть врага, превосходящего их и силой, и количеством, мимо черных палаток, огражденных от магических атак. Смотрела прямо на полосу разрушения, тянущуюся от границы.

Посевы были сожжены, а землся пересохла. Она видела, как захватчики убивали и пожирали остатки скота. После своей победы Повелитель теней накормит тех, кто унижался перед ним; тех, кто отринул гордость и честь и на коленях приполз к нему.

Каждое здание, мимо которого проходила армия, превращалось в пылающий факел. После наступления зимы выживут только нищие.

Над захваченными лагерями возвышались пики с телами тех, кто пытался бежать, тех, кто пытался бороться с жестокостью охранников, тех, кто продолжал надеяться. Некоторые еще шевелились, но их уже нельзя было назвать живыми людьми. Все выжившие превратились в пленников. Когда вторжение закончится, они станут рабами.

Арра перевела взгляд с зеркала на просторы, отделявшие армию от города. Они видела тени, лежащие там, где их не должно было быть. Двигающиеся так, как двигаться не могли. Передовой отряд армии Повелителся теней — его глаза и уши.

Волшебство — ее и двух выживших членов ордена — не подпускало их к городу. Трое. Все, кто остались. Четверо погибло в сражениях, проиграв противостояние с черной магией, подпитывавшейся бесконечным запасом боли и крови. Двоих убили, когда они вернулись в город под контролем теней — но уже после того, как те заставили их нанести непоправимый урон. Старейшина погиб при возведении магической защиты для стен, ослаблявшейся под непрерывными атаками, защита, которая по ее рассчетам падет, когда армия захватчиков дойдет до ворот.

Последние три волшебника выйдут против Повелителя теней вместе.

Несмотря на все, что они сделали, что подготовили, на что надеялись, их общей силы будет недостаточно.

Арра посмотрела в кристалл. Она знала, чем все кончится.

Они погибнут, защита падет, и город, заполненный теми, кто верил в его безопасность, будет уничтожен.

Она повернулась, тяжелые резиновые подметки ее туфель скрипнули по тесаному камню. Перед ее взглядом лежал город — огромные достопримечательности вроде парка Стэнли, Моста Львиных врат и Мира Науки и небольшие вроде сада Сун-Ят-Сен, Эллинга и кафе «Бергман». Все это падет под натиском теней, и люди окажутся в рабстве.

Больше никаких прогулок до кофейни на углу за «Субботним шаром», почтой и двойным мокко.

Она заглянула в картонный стаканчик, который держала в руках, и вдохнула пар, поднимающийся от пены, возможно, последний раз наслаждаясь запахом…

…тунца?

Это неправильно. В стакане плескалась тень. Грудь придавило тяжестью, она попыталась вдохнуть воздух, но тут что-то укололо ее в подбородок. И опять…

Арра открыла глаза и обнаружила устроившуюся на ее груди Зазу с поднятой лапкой и выпущенными когтями. Выпутав руку из шерстяного платка, она почесала кошку между черных ушей.

— Мы попросили помощи у стран, с которыми вели торговлю через море. Знаешь, что они ответили?

Зазу моргнула янтарными глазами.

— Они сказали: «Это не наша проблема. На нас-то не нападают», — Арра вздохнула и махнула рукой в сторону лампы. Она ненавидела засыпать на диване. Ее спина тонула в мягких подушках, а позвоночник изгибался как змея. Из-за неудобной позы ей виделись сны. Воспоминания.

— Те, кто завоевывают ради того, чтобы просто завоевать, — продолжила она, пересаживая кошку с груди на кофейный столик, — не позволят такой мелочи, как океан, встать у них на пути. Как думаешь, Повелитель теней стал их проблемой или он через врата он хочет найти страну, которую проще завоевать?

Зазу больше волновала пустая миска. Уизби, более тихий из этой парочки, сбросил со стола стопку СД-дисков.

— Вы правы, — она ухватилась за спинку дивана и села. — Это не ваша проблема.

Встав, она посмотрела, как кошки рванули на кухню:

— Пока что.

Тони не должен был напоминать о них.

Генри официально бывал в новой квартире Тони — сомнительном местечке между Ванкувером и Бернаби — один раз. Как раз на той неделе, когда Тони переехал. Неофициально — дважды, если считать тот вечер, когда он, уловив запах Тони в ночном клубе, последовал за ним сначала в подворотню, а потом и домой — решил поинтересоваться, какого черта тот вытворяет, но так и не придумал, как при этом не выглядеть как ночное создание из типичного ужастика, преследующее жертву. Он сидел в машине под дождем, глядя на тень, перемещающуюся на фоне задернутых занавесок и напоминая себе, что он не отвечал за Тони. После этого Генри долго не приезжал к тому. Возможно иметь друга — и быть другом — но при этом не управлять их отношениями. Он сам не знал, какую часть себя убеждает — вампира или принца. Или была ли сейчас между ними разница.

В этот раз, во время его третьего визита, снова шел дождь. Но по крайней мере теперь у него был повод. Тони должен был позвонить после заката и рассказать, что произошло в студии, когда открылись врата. Были ли хоть какие-то последствия их ночного приключения? Отреагировал ли хоть как-то Повелитель теней на потерю своего слуги?

Тони не позвонил ни после заката, ни до сих пор.

Возможно, он был занят.

В телевизионном бизнесе все работали неприлично много. На конечный продукт это никак не влияло, ибо большая часть сериалов создавалась для озабоченных подростков, но он знал, что двенадцати-тринадцатичасовые рабочие дни были нормой. Тони вполне мог быть еще на работе, хотя едва ли он считал безвкусное сорокатрехминутное шоу важнее потенциальной гибели.

Возможно, он попал в беду.

Повелитель теней мог отреагировать весьма бурно, и Тони принял на себя основной удар.

Ни то, ни другое нельзя было проверить, вломившись в его квартиру, но так он хоть с чего-то начнет. И вообще, логично было ее осмотреть, учитывая, что она располагается аккурат между его аппартаментами и студией. На его первый звонок ответил автоответчик, что не сильно помогло. Но если темный волшебник захватил ЧБ Продакшнз, едва ли кого-нибудь будут волновать телефоны.

Генри позвонил волшебнице, которая работала с Тони и теоретически присутствовала при открытии врат в 11:15. Если она и была дома, то сообразила обратится к современной магии определителя номера.

В здании, где жил Тони, — трехэтажном кирпичном доме, таком же, как тысячи других, построенных в конце семидесятых, охраны не было. Дверь, ведущая на лестницу из маленького вестибюля, где располагались почтовые ящики, оказалась открыта, стальной язычок замка не давал ей захлопнуться. Удобно, если к тебе собираются нагрянуть друзья. И неудобно, если в квартире есть, что красть. Взглянув на состояние коридоров, Генри усомнился в последнем.

Управляющий жил в шестой квартире. Через несколько секунд после того, как он ответил на стук Генри, вампир оказался в квартире Тони, а управляющий уже забыл, что поднимался с дивана.

Кровать Тони была не убрана, тарелки из-под завтрака стояли в раковине, а вчерашняя одежда кучкой лежала на полу в ванной. В холодильнике валялись пакетики с соусами и приправами из разных забегаловок, плюс восемь яиц, буханка злеба, полупустая банка с арахисовым маслом и бутылка колы. Пульт от телевизора Генри нашел только через несколько минут, хотя если подумать, не так уж и удивительно было то, что тот валялся на бачке унитаза. В двд-плеере оказался первый диск «Двух башень», а в древнем видеоплеере — последняя серия «Федерации» из «Звездного пути». Тони упоминал, что копит на TiVo, но, судя по всему, пока так и не собрал достаточно денег.

(прим. переводчика: TiVo — один из пионеров на рынке персональных видеомагнитофонов со встроенным жестким диском.)

Генри швырнул пульт на скомканное одеяло. Он до сих пор так ничего и не разузнал. Хотя квартира была пропитана запахом Тони, тот в последние часы тут не появлялся. Ушел на работу. Но так и не вернулся.

Итак, было два варианта. Либо он до сих пор работал. Либо его захватил Повелитель теней. В любом случае он должен был до сих пор оставаться в студии.

Генри уже собрался открыть дверь, но притормозил. Он почувствовал в коридоре жизнь. Лучше подождать, пока путь освободится. Если Тони в порядке и просто задержался на работе, то чем меньше человек увидят Генри, тем лучше. Меньше неловкости для них обоих.

Жизнь замерла около двери.

И постучала.

Глазок заполнило знакомое лице Ли Николаса, искажение мешало разобрать его выражение.

Насколько знал Генри, Тони с актером даже практически не считались коллегами, учитывая разницу в их положении в «Под покровом ночи». Они нормально ладили, но совершенно определенно не были друзьями. И, как бы ни хотелось Тони, едва ли между ними будет что-то, превышающее дружбу.

Так что тогда Ли Николас делал у квартиры Тони вечером в пятницу?

Генри улыбнулся и открыл дверь, тщательно сдерживая Голод. Всегда оставалась вероятность, что в актера снова вселилась тень. Он не собирался обеспечивать ее информацией.

— Да?

Мелькнула ослепительная улыбка.

— Я ищу Тони Фостера…

Он нервничал. Удачно это маскировал, но Генри все чуял. Нервозность, дорогой одеколон, но налета другого мира не было.

— Тони еще не вернулся с работы.

— Странно, — парень провел рукой по темным волосам. — Я слышал, что сегодня они рано закончили.

— Рано? — совсем плохо.

— Да.

— Насколько рано?

— Примерно в… — взгляд зеленых прищурившихся глаз скользнул поверх плеча Генри. — А вы кто?

И до Генри дошло, что он не включал в квартире свет. Уже собравшись объяснить, что как раз собирался уходить, он заметил, как Ли перевел взгляд на влажные пятна от дождя на плечах его плаща, и решил заменить ложь правдой.

— Я тоже его ищу, — он приподнял брелок с ключами. — Ключ у меня есть

Ну, почти правдой.

— А… — почти ощущалось, как он сделал неправильный вывод, — ясно.

— Ему что-нибудь передать?

— Что? Да нет, я… Я хотел… Эм… Меня подруга ждет в машине. Я увижусь с Тони в понедельник на студии.

Интересная формулировка. Хотя подруга в машине ее слегка портила. Он позволил Голоду достичь предела, на котором ужас граничил с принуждением, затем перехватил взгляд Ли, не сводя с того глаз:

— Что ты помнишь о времени, которое провел под контролем тени?

— Я не знаю, о чем вы говорите.

Не ложь. У Генри было искушение превратить вопрос в приказ, но он решил, что коридор в доме, где они оба не жили, не самое лучшее место для этого, учитывая еще и подругу в машине и полное отсутствие представления о том, как актер отреагирует на эти воспоминания. Поэтому он решил остановиться на безобидном:

— О чем ты хотел поговорить с Тони?

— Он был там этим утром, когда я… — из глубины зеленых глаз показался ужас. Ужас, который вызвал не Генри, — …потерял сознание. Я просто хотел знать, если он… Если что-нибудь… — он приподнял руки, сжимая и раскрывая кулаки, как будто пытался ухватить какую-то мысль, — я просто…

Он стоял на самом краю. Генри хотелось столкнуть его и посмотреть, как тот приземлится, но он позволил своей лучшей стороне взять вверх и погасил Голод, отводя взгляд:

— Я передам ему, что вы заходили.

— Нет, не… да, конечно, — едва сдерживаясь, он развернулся, потом развернулся еще раз:

— Я вас знаю? То есть, мы раньше встречались?

Интересно. Насколько помнил Генри, до прошлой ночи они не виделись ни разу:

— Возможно, вы видели меня с Тони.

— Да. Точно. Наверняка так и было, — он расправил плечи и резко кивнул, но Генри видел дрожь, которую бы пропустили глаза смертных.

Он подождал в коридоре, пока не услышал, как клацнула, не закрывшись до конца, дверь, а потом быстро направился на лестничную площадку, чтобы взглянуть в окно. Вжав голову в плечи и пытаясь укрыться от дождя, Ли Николас добежал до классического мерседеса, в котором ждала грудастая блондинка. Когда он сел в машину, то что-то сказал, насмешив девушку. Всем своим видом Ли демонстрировал, что худшее, что с ним случилось за последние 48 часов, — это неудачная прическа.

Этот человек оказался гораздо лучшим актером, чем его считали.

Тони был с ним, когда тот потерял сознание. Что-то произошло, когда врата открылись. Что? И где был Тони?

В этот самый момент прозвучал звонок мобильного.

— Тони? Где тебя черти носят?

— Почти, но не совсем, Ходящий в ночи. Надо полагать, с тобой его нет?

— Нет.

— Он не берет трубку.

Генри посмотрел наверх, в сторону квартиры, прежде чем до него дошло, о какой трубке говорит волшебница.

— Он не может включать телефон в студии.

— Его там уже нет. Они сегодня рано закончили.

— Иногда он забывает его включить после работы, — он цеплялся за за соломинку, и сам это прекрасно осознавал.

— Этим утром через врата прошло семь теней, Ходящий в ночи. Семь. Он бы позвонил и предупредил, если бы смог. И тогда вы двое притащились бы ко мне и начали тратить мое время. На зелье.

Если бы смог.

— Да.

— Где ты?

— В квартире Тони.

— Полагаю, там его и следа нет?

— Нет.

— Подожди там. Я сделаю пару звонков и снова с тобой свяжусь.

— А мне казалось, что ты отказываешься ввязываться в это сражение, волшебница.

— А я сказала, что собираюсь сражаться?

Он стоял, держа в руке молчащий телефон, и мысленно признал, что нет, не сказала. Но ему сейчас было достаточно того, что она приготовилась помочь искать Тони, которого в том или ином смысле захватила тень.

— Ты меня видишь.

— Господи, Маус, ты здоровый парень, — Тони попытался ехидно хмыкнуть, но ему это не удалось, — трудно тебя не заметить.

Оператор мозолистой рукой ухватил Тони за шею:

— Ты меня видишь, — повторил он. — Голос света меня не видел. А ты видишь.

— Да, и слишком в больших количествах, — лицо Мауса настолько приблизилось, что Тони видел каждый лопнувший капилляр, каждую пору. И он смог хорошенько рассмотреть шрам от пилки для ногтей, которой бывшая жена Мауса проткнула ему нос. Он прижал ладони к бочкообразной груди и толкнул. Ну да, результат именно такой, какой и ожидался.

— А ты не хочешь отодвинуться?

— Нет. Нам с тобой надо… — он умолк, почти зажмурившись, когда остановку озарил дальний свет фар.

Тони, которому они не светили прямо в глаза, заметил приближающуюся патрульную машину. Заметил, как она притормаживает. Да! Ура закону и порядку! Большой парень лапает мелкого, и полиция…

Эту мысль оборвал рот Мауса, накрывший его губы. Эту и все остальные, оставив только одну:

И почему с этими тенями ко мне тянет всех натуралов?

Когда Маус поднял голову, машина уже уехала.

Охренеть , подумал Тони, вытирая рот рукавом. Нет бы оказаться в Торонто, где за такое копы готовы надрать задницу. Нет, обязательно надо было попасться в Ванкувере, официально приемлющем другие образы жизни.

— Больше этого не делай, — огрызнулся он.

— Или что?

— Расскажу все старухе Мауса.

Мелькнувший страх. Или настоящий Маус сейчас это слышал, или тени получали не только тела, которые захватывали. У Тони мелькнула мысль, что это важно, но он не успел понять, почему, когда рука Мауса до боли сжалась, и его выдернули с остановки под дождь:

— Эй! Куда мы?

— Куда-нибудь… где тихо…

Это прозвучало зловеще. Тони шел, не сопротивляясь, стараясь не представлять угрозы, чтобы не дать Маусу повод считать, что он может попытаться сбежать. Когда они остановились у мустанга 1963 года вишневого цвета с откидным верхом, и Маус — а вернее то, что засело в его теле — начал искать ключи, Тони резко присел, развернулся, вскочил обратно на ноги, сделал два шага и впечатался лицом в мокрый тротуар. Зубы вонзились в губу, и рот заполнился кровью. Он сплюнул и обернулся. В кругу света, отбрасываемого фонарем, тень Мауса переплелась с его.

Тени в телах управляли тенями тел — он должен был это помнить — и эти тени могли нападать на тени людей вроде него — которые не были под контролем. И это все было быссмысленно и глупо, совсем как идеи, которые сценаристы выдавали после ночи на пиве и пицце с сыром.

Маус широко улыбнулся, пара золотых коронок заблестела:

— Садись в машину.

Тони снова сплюнул. Все, больше не будет просто:

— А ты заставь меня.

Одна огромная ручища ухватила его за пояс джинсов, вторая — за лямки рюкзака. Через секунду он оказался на пассажирском сидении. Тони на секунду представил, какой припадок случится с Маусом, когда тот придет в себя и увидит, во что превратилась обивка сидений, после чего постарался открыть дверь.

Тень Мауса поползла вверх по его лицу.

О черт…

Ее не получалось содрать. Его пальцы оставляли на тени борозды, сразу же заполнявшиеся снова. И он уже знал, что через нее нельзя дышать…

Зажав телефонную трубку между плечом и ухом, Арра бросила еще одну пригорошню мелиссы лимонной в водку:

— Лучше запиши, Ходящий в ночи. Он в кофейне «Четыре угла» на пересечении Оак и Пятьдесят первой улицы. Это как раз около синагоги Шаарей Цедек.

— Ты нашла его с помощью заклинания?

— Нет, позвонила Эми, его подруге с работы, — она принюхалась к дыму и добавила еще немного корня девясила. — Она слышала разговор Тони с Зевом, когда те шли на стоянку.

— Тони и Зев.

— Угу, — она отпихнула Зазу от плиты, решив, что не стоило ждать до последней минуты, чтобы добавить кошачей мяты.

— У него свидание?

— Он молод, свободен, и сейчас вечер пятницы, — когда Ходящий в ночи поперхнулся, Арра усмехнулась. — Ревнуешь?

— Нет, я не ревную! Я… — за эту паузу она успела открутить крышку банки с лавровым листом, — поражен. Как он может думать о свиданиях, зная о Повелителе теней?

— Учитывая, что он знает, его можно назвать мудрым, раз он решил наслаждаться жизнью, пока есть возможность, — она почувствовала, как улыбка сползает с ее лица. — К новому открытию врат зелье на семерых будет готово.

Он начал что-то говорить, но она перехватила трубку рукой и прервала связь. Если ему хочется найти Тони, чтобы вдвоем озарить сияющим светом шпионов Повелителя теней, то это его личное дело. В конечном итоге, либо они поймут, что плюют против ветра, либо погибнут в бою.

Поскольку эти двое уже втянули ее, Арра попробует помочь захваченным и дать им шанс прийти в себя без потерь. Один раз она уже пошла на это, глупо было отнекиваться теперь. Да и не окажется она в большей опасности, чем остальные люди этого мира.

Этого мира.

Еще одно место, которое не удастся спасти.

В доме были люди, готовые взять кошек, когда она уйдет.

— Я видел тебя этим утром.

— Да? И что? — Тони изо всех сил вжимался в сиденье, стараясь отодвинуться от тени Мауса, переливающейся на его коленях как большая черная… и такая противная штуковина! Она не прекращала двигаться, чем-то смахивая на жидкость. В бесплодных попытках выбраться из под нее, он почти свернулся в клубок.

— Ты подбежал к Ли.

— Потому что он упал!

— Нет, — Маус посмотрел на него, а потом снова переключил внимание на ночной поток машин, пересекающий мост Гренвилл. — Ты побежал до того, как он упал. Ты что-то знаешь.

— Ничего я не знаю! Так бы поступил каждый.

— Никто этого не сделал.

— Чего?

— Что сделал ты.

Тони закатил глаза. Маус был из тех парней, которые не произнесут пяти слов, если с трех будет хоть что-то понятно:

— Я уже оказался там, поэтому другими больше ничего не надо было делать, логично?

Оператор/прислужник Повелителя теней дернул здоровым плечом — знакомый, почти незаметный жест был весьма в духе Мауса. Как и резкий поворот на двух колесах на улицу Хастингс и скорость, с которой мустанг обходил машины поменьше. Тони показалось, что шофер темно-зеленого Шевроле Импала знаками послал их куда подальше, но они проскочили так быстро, что он не был в этом уверен. Конечно, если бы Маус так несся в США, какой-нибудь парень с припрятанным пистолетом не выдержал бы, пальнул пару раз. Тогда бы среагировали копы, и вся наша компания бы оказалось героями очередного выпуска передачи «Куда приводят гонки на дорогах» на Фокс ТВ с драматическим финалом — плохого парня на Мустанге берут полицейские, а меня спасают!

Но увы, они были в Канаде, и худшее, что могло случиться, — это что их номера запишут копы, сидящие в припаркованной машине, которым строго-настрого запрещено участвовать в таких гонках и уж тем более кого-то ранить. Бывали моменты вроде этого, когда закон, порядок и лояльное правительство вызывали только головную боль.

А если Маус послушается их требования остановиться? Извинение, штраф, и ни один коп ни за что не поверит в рассказ Тони. Даже Эми не поверила, а она была его другом. Конечно, после стольких столкновений с полицейскими он без проблем придумает, что сказать, чтобы его за шиворот вытащили из машины. Потом Генри заплатит за него выкуп, и все будет хорошо. Его короткая надежда развеялась, когда он осознал, что Маус — а вернее, тень в Маусе — ни за что не остановится.

Машина резко перестроилась в другой ряд — слишком уж резко для тридцатилетнего Форда — и тень почти слетела с колен Тони. Он по инерции подхватил ее и вернул на место. Тень слегка плеснулась и снова холодной тяжестью устроилась на нем.

Тони показалось, что он испачкал руку, поэтому не удержался и потер ее о бок сидения.

— Прекрати.

— Но…

— Сейчас же.

В тихом рычании Мауса отчетливо слышалось предупреждение, но его едва хватило. Никогда в жизни Тони так не хотелось вымыть руки. Даже тогда, когда он прикасался к рвоте. Чужой. И сидя в машине, в приступе внезапного ужаса он осознал, почему люди в кровь раздирали кожу проволочной щеткой.

Генри, слегка удивленный, что кошерную пекарню не закрыли на священный день отдохновения — хотя не все там могло быть правоверным или вообще еврейским, уловил запах Тони у двери. Но внутри того не оказалось, равно как и поблизости. И все еще продолжался этот почти дождь, такой типичный для Западного Побережья, больше похожий на туман, а не на настоящие капли воды. Тони будет непросто отследить.

С другой, более светлой стороны, в этом районе в такое время в пятницу не должно быть много народу.

Может, он поехал к Зеву?

И если так… Прежде чем Генри успел понять, что делает, из его горла вырвалось тихое рычание. Пожилой мужчина, сидящий за одним из столиков в кофейне, поднял голову, и Генри, почувствовав себя идиотом, отвернулся. Звукорежиссер был хорошим парнем, привлекательным, умным, Тони мог выбрать кого похуже. Возможно, на него повлиял пессимизм Арры, касающийся смерти этого мира, и Тони решил воспользоваться возможностью и провести время как другие молодые люди. Возможно, он захотел отпраздновать победу на тенью, вселившейся в Ли Николаса. Возможно, то, что случилось с актером утром на студии, подтолкнуло его к другому человеку.

Генри потряс головой, чтобы прогнать последнюю мысль. Возможно, я написал слишком много любовных романов.

Существовала сотня причин, почему Тони мог не позвонить.

Но фраза волшебницы «если бы смог» продолжала снова и снова звучать у Генри в голове.

Если Тони не поехал к Зеву, то он должен был сесть на автобус. Пройти три метра до остановки — и все станет ясно. Если запаха Тони там не окажется, он позвонит волшебнице и узнает адрес Зева. А если окажется…

Оказался.

Влажный воздух не дал запаху рассеяться. Запаху Тони. Запаху страха. Запаху другого мира.

Семь теней утром прошли через врата.

Одна из них изучала карту города, висящую на остановке.

Смесь двух запахов — один припер другого к стенке.

На некотором расстоянии от остановки дождь уже смыл почти весь запах Тони, но на другой никак не повлиял. Даже погода старалась его избегать. Но так было гораздо проще идти по следу.

Гени рыкнул, когда Голод среагировал на запах крови — слабый, приглушенный, но безошибочно узнаваемый. Тони.

На тротуаре, в выщербленном асфальте.

Около края дороги, на бордюре, чуть повыше потока, сливающегося в водосток.

Очевидное объяснение: раненого Тони швырнули в машину. Захваченный тенью последовал за ним.

И машина уехала.

Он мог быть где угодно.

Они направлялись к студии. Иначе им просто незачем было ехать в Бернаби. Нет, конечно, согласно списку достопримечательнойстей, Бернаби можно посетить по многим причинам, но в данный момент Тони казалось, что только студия и врата в другой мир имели значение.

— Я тебе ничего не скажу.

Маус только объехал джип, пробормотал «чертовы альбертанцы» и продолжил ехать.

— Я ничего не знаю!

— Ты меня видишь.

— Это случайность, я клянусь! Когда-то я несколько лет сидел на колесах. Наверно, это подействовало на мозг, так что теперь я замечаю некоторые вещи, — он продолжал лепетать, и сам это прекрасно осознавал, но остановить поток слов, текущий изо рта, не мог. — Я много чего видел. Во многое ты даже не поверишь. Наверно, поэтому и тебя вижу. Вот и все.

Проехав на желтый свет, Маус повернулся к нему и прищурился:

— Что ты видел?

Черт.

— Ничего, похожего на тебя!

Тень на коленях Тони начала медленно поплескиваться взад и вперед, двигаясь независимо от поворотов машины.

— А на что?

Грузовик, несущийся навстречу, бешено загудел.

— А не последил бы ты за этой чертовой дорогой?! — Маус спокойно свернул со встречки, а Тони попытался дышать спокойнее, успокаивая бешено стучащее сердце и стараясь понять, показалось ли ему, что лужица на коленях резко согрелась. Интересно, что станет с тенью, если ее тело угодит под грузовик? И так ли я хочу это знать, учитывая, что попаду под этот грузовик вместе с ним?

Арра не собиралась садиться в машину Ходящего в ночи. Она вынесет ему два термоса с зельем, отдаст и благословит на дорогу. Если Тони попался одной из теней… Ну, жалко, конечно, но это не ее дело.

Но это твоя вина! Ты открыла врата в этот мир! Ты проложила ему путь!

— Неправда, — она закуталась поплотнее в ярко-желтый дождевик и достала зонтик из эмалированного бидона, стоящего у двери. — Ладно, технически говоря, я открыла врата, но они закрылись за мной. Я прошла, и они закрылись. Остальное ко мне не относится.

Зазу потерлась о ее ноги, и Арра отпихнула ее от двери:

— Даже не думай, — она распихала термосы по огромным желтым карманам, — я вернусь через…

Уизби пронесся по коридору, гонясь за невидимыми противниками. Весь взъерошенный, прижавший хвост к боку, он смог затормозить только под кофейным столиком. Арра вздохнула:

— В общем, я вернусь.

Ты думаешь только о себе!

Заперев за собой дверь, Арра направилась к лифту, привычно игнорируя голос, обвиняюще звучащий в голове.

Волнение ничего не значит!

Ее голос примкнул к возмущенным возгласам. Это уже что-то новенькое.

— Если ты думаешь, что я начну спорить, то подумай еще раз, — пробормотала она, когда лифт приехал.

Джулиан Роджерс, ее сосед по коридору напротив, перебросил чихуахуа на другую руку и презрительно фыркнул, проталкиваясь мимо нее:

— Снова разговариваешь сама с собой, Арра?

— Ну надо же мне поговорить хоть с кем-то умным. И у тебя жирная собака, — добавила она, когда двери закрылись.

Машина вампира подъехала к тротуару через несколько секунд после того, как она вышла на улицу. Если бы он задержался и дал ей побольше времени, чтобы подумать… Но он этого не сделал. Поэтому когда он протянул руку и открыл пассажирскую дверь, волшебница закрыла зонтик, встряхнула его и села внутрь. Она не собирается тратить время и силы на борьбу с Повелителем теней, но если Ходящий в ночи собирается спасти Тони, то ее информация может помочь.

Может.

А может и нет.

Конечно, это так и останется вопросом, если Арра погибнет в автокатастрофе до того, как пристегнется. Ее швырнуло влево, потом снова вправо, когда вампир отъехал от тротуара, а потом повернул на Денман. Из-за термосов она никак не могла защелкнуть ремень безопасности, поэтому пришось поставить их у ног… А потом и за ногами после того, как очередной резкий поворот заставил один из термосов как следует стукнуть ее по лодыжке.

— С чего ты взял, что тень отвезет Тони в студию? — поинтересовалась она, наконец-то пристегнувшись.

— Куда-то она должна его отвезти. А для этих вещей имеет значение только одно место — врата.

— Ну, допустим, это логично.

— Допустим? У тебя есть идея получше?

— Нет. И следи за дорогой! — когда он снова сконцентрировался на езде, Арра поправила складку на коленях. — Я не собираюсь ввязываться. И не буду приближаться к захваченным тенями людям. Больше не хочу.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— В моем мире, в ордене мы говорили, что знания — это сила.

— Здесь мы тоже так говорим.

— Да ну.

Вампир нервно дернулся:

— У тебя есть полезные мне знания?

Она пожала плечами, прошуршав дождевиком:

— Знания у меня есть. Вот окажутся ли они полезными, зависит только от тебя. У меня есть теория, разработанная на прошлом опыте и том немногом, что я успела заметить после… после начала вторжения. Первые тени были просто разведчиками, не обладающими независимостью. Как будто Повелитель теней провел по вратам темными губками, а потом выжал все, что они собрали. Разведчики второго поколения проследовали за нами от студии до до места ночной съемки и обратно. Затем он отправил сюда тень, чтобы узнать, есть ли тут жизни, которые можно использовать… и погибла Никки Ваг. Он изучил ее жизнь и решил, что да, есть.

— Откуда тебе знать, что он решил?

— Люди здесь похожи на моих людей — правда, более развитые в технологическом плане, но в остальном почти такие же, — фонари на улице превратили ночь в мерцающую тень. Арра уставилась на приборную доску. — И это то, что он решил в прошлый раз, когда тень принесла ему жизнь одного из наших людей. Теперь он посылает шпионов для сбора информации, чтобы облегчить завоевание. Тени типа той, что вселялась в Ли Николаса, мы называли ездоками. Некоторое время она жила его жизнью, а потом вернула ее — если снова воспользоваться аналогиями, тень выжала все необходимое. В моем мире первые ездоки могли оставаться в теле всего пару часов. Потом дней. Последние два ездока, уничтоженные нами, продержались в телах чуть больше недели, превратив людей в темные тени.

Умирая, два члена ее ордена кричали и источали тьму.

Арра тряхнул головой, прогоняя воспоминания:

— Если один из одержимых тенью схватил Тони…

— Один схватил, — слова превратились в низкое рычание.

— …значит, теперь они намного более независимы, чем в прошлом.

— У него было несколько лет, чтобы усовершенствовать их. За то время, пока ты жила здесь, он мог вывести новый вид теней, гораздо более независимых, как ты сказала.

— То есть, ты имеешь в виду, что моя информация устарела и тебя не интересует?

Уставившись на дорогу, он проигнорировал ее вопрос.

— Думаю, он отправил сюда шпионов, чтобы выяснить, что уничтожило тень в Ли Николасе. Он отправил их сюда в поисках света.

— Это была дуговая угольная лампа…

— В метафорическом смысле.

В метафорическом , повторила про себя Арра. А потом спросила вслух:

— С чего ты это взял?

— В прошлом мне приходилось работать детективом…

— Детектив-вампир? Как… оригинально.

Руль хрустнул в его сжавшихся руках. Наверно, дразнить его было не особо умно — ладно, без «наверно» — но удержаться невозможно.

— Одержимый тенью, как ты их называешь, схватил Тони меньше чем в двух кварталах от старейшей синагоги в Ванкувере.

— И что с того?

— Что это просто совпадение. Его схватили потому, что он был там и он опознал эту тень. Остальные шесть прочесывают церкви и мечети. В этом мире нет волшебников, но зато есть свет.

Храмы рушились, люди, искавшие там убежища, оказывались погребены под пылающими камнями.

— Только он не поможет.

Он покосился в ее сторону темными глазами:

— Это причиняет тебе боль.

— Что именно? — с подозрением спросила она.

— Разговоры о тенях.

— Да. Но… — Арра вцепилась в приборную доску, когда он прибавил скорость и успел проскочить на желтый свет. Из двух направлений раздались возмущенные гудки, — зато как они помогают отвлечься от твоего вождения!

Это был Маус и в то же время это был не он, решил Тони, когда они доехали до промышленного парка. У теней были собственные личности — раз они говорили о себе «я», то должны были что-то понимать — но в то же время сохранялись некоторые черты и человека-носителя. Если только в том мире не было машин с мощными двигателями и подражателей Вина Дизеля. Тони зажмурился, когда мустанг проскользнул между двух трейлеров, и снова открыл глаза, когда они повернули на студийную парковку.

К сожалению, символизм (да и тот факт, что это все-таки были прислужники злого волшебника) говорил, что тени использовали темные стороны своих носителей. Обычно Маус был тихим парнем, который старательно работал и редко отвлекался на веселье. Но Тони слышал рассказы о его прошлом, в которых рассказывалось об интересных шрамах и которые всегда заканчивались фразой «но видели бы вы другого парня».

И сейчас ему очень не хотелось оказаться этим другим парнем.

Он не считал себя настолько сильным, чтобы быть уверенным, что не проболтается. Тони обхватил живот чуть повыше тени. Он заговорит. Он расскажет им, что видел с самого начала. Расскажет, как уничтожил тень, выходящую из Ли.

Ли…

Интересно, тогда к нему подкатывалась тень или темная сторона Ли?

Какой подходящий момент об этом думать!