"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

взял.
- Я посмотрю борть - не поселились ли там пчелы, и догоню тебя, -
сказал отец. - А телята далеко от речки не уйдут...
Гайзулла от поляны свернул по тропинке к оврагу, окунулся в его
прохладу и, прислушиваясь к пробивающемуся сквозь шелест листвы плеску воды,
скоро выбрел к речке. Она обязательно приведет его к телятам. Он наткнулся
на густые кусты смородины, усыпанные еще не созревшими ягодами, набил ими
полный рот и долго жевал, морщась и даже весь передергиваясь от терпкого
острого сока. Ух, до чего кисло! Аж челюсти сводит!
Речка бежала через лес, поигрывая на перекатах желтым песком, весело
болтая о чем-то, но на этот раз Гайзулла не стал ее долго слушать. Он шел,
отводя одной рукой колючие ветки, а в другой сжимая до боли в пальцах
шершавый узелок.
Когда он бежал к отцу, лес был его другом, а сейчас он будто тоже знал,
куда и зачем спешит Гайзулла, и следил за каждым его шагом. Все, мимо чего
Гайзулла прошел бы раньше не замечая, теперь было полно особого смысла. Он
чуть не наступил на ужа, переползавшего тропинку, отскочил в испуге и долго
стоял, слушая, как бьется в ключицы сердце. Он не знал, хорошая это примета
или дурная, но шел теперь, осторожно оглядываясь по сторонам, глядя во все
глаза. Шевельнется ли ветка, вспорхнет ли птица, прошумит ли ветер в
верхушках деревьев, всплеснет ли рыба в речке - он, боясь что-то пропустить,
напрягался, чтобы заранее предупредить желание хозяина горы, угадать, чего
тот хочет от него. На старом пне, облепленном бледными грибами, нежилась на
солнце зеленая ящерица, она уставилась на Гайзуллу черной бисеринкой глаза,
но не юркнула, как обычно, в траву, как будто знала, что сейчас никто не
тронет и не вспугнет ее. Гайзулла тихо прошел мимо и вдруг почувствовал, что
по ноге его, под разорванной штаниной, ползет что-то длинное и холодное. Он
остановился, страшась притронуться к ноге, и движение зябкой змейки замерло.
Но стоило ему сделать два шага, как опять что-то поползло по телу, и
Гайзуллу залихорадило от предчувствия чего-то ужасного, что надвигалось на
него. Обмирая от страха, он стянул штаны и ничего не обнаружил на ноге. Лоб
его покрылся потом. Он прошептал на всякий случай молитву, чтобы уберечь
себя от напасти и злого духа, и тут заметил, что в заплатке штанов застряла
травинка - она-то, видно, и щекотала ногу. Он облегченно вздохнул и зашагал
быстрее, стараясь держаться тропинки, бежавшей вдоль речки, но когда,
наконец, выбрался к знакомому обрыву, наверху которого паслись его телята,
увидел на берегу одинокую горбившуюся фигуру. Гайзулла попятился было в
кусты, но человек заметил его и крикнул:
- Эй, малай! Ты не встречал тут человека с черной бородой?
Гайзулла только, теперь увидел, что это все тот же Нигматулла, и ему
сразу стало легче, хотя было и непонятно, чего он тут торчит на берегу.
- Это ты, Гайзулла? - рассмеялся Нигматулла. - Это твои? выходит,
телята?
- Нет, Хажисултана-бая, - осмелев, ответил Гайзулла.
- Ха! Ха! А я-то, дурень, думал, что это вы с отцом так разбогатели,
что завели целое стадо! - не унимаясь, похохатывал Нигматулла. - Тогда еще
лучше! Давай одного теленка зарежем и наедимся вволю! У бая их вон сколько -
он, наверное, давно считать перестал и не заметит пропажи!
Гайзулла, конечно, понимал, что Нигматулла шутит и на самом деле не
собирается отбирать у бая теленка - тот живо найдет на него управу, но