"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

нашел на берегу Кэжэн, недалеко от хутора Кундуза...
- Ты правду мне говоришь? - Галиахмет-бай ухватился за подол рубахи
старика. - Смотри, аллах накажет тебя, если ты солгал!.. Значит, у хутора
Кундуза?
Лицо бая было красным, пот блестел на щеках и стекал, как жир с
жареного куска баранины.
- Если место добычливое - озолочу!.. А за самородок, считай, мы с тобой
в расчете...
- Как?- испуганно вскрикнул Хайретдин. - Но я же не брал твоих денег!
- Да, ты не брал моих денег! - повторил бай и отступил от старика,
важно сложив руки на груди, приосанившись. - Но разве тебе мало того, что ты
сидишь со мной за одним столом и тебя угощает Галиахмет-бай?.. Разве не я
велел выкатить бочку вина, чтобы весь поселок пил и гулял?.. Вот и считай,
что за самородок ты получил сполна!..
- Аллах свидетель! Я не держал твои деньги в руках! - оробев, но,
по-прежнему настаивая на своем, говорил Хайретдин. - Зачем ты говоришь
неправду?
- Старик! - Галиахмет-бай нежданно повысил голос, и этот голос хлестнул
Хайретдина, как плетка по лицу. - Ты, наверное, забыл, в чьем доме ты
говоришь свои слова? Открой глаза пошире и посмотри, кто стоит рядом с
тобой!.. Не я ли был твоим благодетелем все годы? Не я ли выручал тебя из
беды, когда твои дети голодали и ты приходил ко мне за мукой?
- Господин бай, - понурив голову, отвечал Хайретдин. - Я темный,
неученый человек, и я не все понимаю из твоих слов, но буду всегда молиться
за тебя, и дети, и жена моя - все мы будем просить аллаха, чтобы он даровал
тебе долгие годы жизни... Но я хорошо помню, что ты не давал мне никаких
денег... Мы не рассчитывались с тобой за самородок - я только отдал тебе
его, и все... И я не хочу, чтобы ты давал мне деньги - они могут лишь
погубить бедного человека... Я хочу, чтобы мой Гайзулла был здоров...
Он еще что-то бормотал про себя, но бай уже не слушал его, он устал от
этой старческой болтовни, упрямства и непонятливости.
- Ладно, тогда приложи свою руку на бумаге - Галиахмет-бай взял со
стола белый лист и ткнул тупым ногтем. - Вот поставь тут свой знак, поставь
дамгу...
- А что написано на этой бумаге? Прочитай, - попросил старик.
- Хорошо, слушай... Тут сказано, что ты дал мне свой самородок как
подарок, что тебе не нужно за него никаких денег... Я буду спокоен, если
такая бумага будет лежать у меня в столе. Я буду знать, что ты не
передумаешь и не станешь кричать на всех перекрестках, что бай ограбил тебя
и не заплатил за твое золото...
После злого духа и аллаха Хайретдин больше всего на свете боялся всяких
бумаг и испытывал страх даже тогда, когда нужно было поставить крестик или
приложить палец. Точно он оставлял на память шайтану что-то такое, чего
шайтану не положено было знать.
- Ну так и быть, покажи, где ставить дамгу. Он послюнил языком кончик
карандаша и, придержав дыхание, склонился над листом. Ему было бы легче
перевернуть бревно или наколоть с него дранок, чем вывести дамгу - знак,
похожий на перевернутый кверху полумесяц. Но вот он с облегчением вздохнул и
выпрямился. Но тут же снова пристально вгляделся в бумагу и, заметив на
левом краю дамги каплю присохшей глины, хотел было убрать ее.