"Яныбай Хамматович Хамматов. Золото собирается крупицами " - читать интересную книгу автора

своего нищего Хисматуллу не увидишь!
Послышались неторопливые шаркающие шаги, и Фатхия, не видя, кто шел,
уже знала, что это Хайретдин.
- Иди за занавеску, и чтобы я больше не слышала ни твоих слез, ни твоих
жалоб! - Фатхия выпрямилась, набросила на голову платок, чтобы он скрывал ее
заплаканные глаза. - Я отцу ничего не скажу, он и так еле живой... Не
хватало, чтобы он еще заботился о твоей чести!..
Нафиса закрыла лицо руками, занавеска качнулась, и замерла, за нею было
так тихо, что можно было подумать, что там никого нет.
"Теперь не буду спускать с нее глаз, - размышляла Фатхия. - Молодость
безрассудна!.. Она бросится и в огонь и в воду, если за нею недоглядеть!..
Когда буду уходить из дому, придется закрывать в подвале или на замок в
сарае... Потом сама спасибо скажет, что мать была строга и держала ее за
косы, чтобы уберечь от глупого поступка!"
Хайретдин вошел не спеша, повесил старый красный кушак на деревянный
крюк возле дверей, подтянул и прибил попрочнее телячью брюшину, которой было
затянуто узкое окно, бегло оглядел чувал и нары.
- Ты бы обмазала чувал, мать, скоро гости будут, - тихо сказал он.
- Кого позвал?
- С калымом должны прийти: лошадь при ведут, корову, в дом - новый
занавес, а тебе лисью шубу жених обещал... И свадьбу всю на себя берет -
корову отдает на угощение. Сразу видно, что хорошего рода. Слава аллаху,
наконец-то он вспомнил о нашей нужде - теперь будет чем и за Гайзуллу
заплатить! Да и о Нафисе больше не станет забот - и сыта, и обута, и оде та!
Верно, мать?
- Верно, верно, отец, пристроили мы ее: Слава аллаху, она у нас хорошая
девушка, небалованная, и честь свою сберегла. Дай ей аллах счастья! - Фатхия
отвернулась и заплакала.
- Ну, что запричитала, будто навек с ней расстаешься? - смущенно тронул
ее за плечо
Хайретдин. - Тут будет жить, под боком, хоть каждый день навещай...
Может, и ума поднаберется: как-никак жених - человек ученый, весь коран
прочитал, настоящий мусульманин... Хайретдин сел на нары и задумался.

10

Сарай был старый, щелястый, в каждую щель пробивалось солнце, и оттого
казалось, что он весь был насквозь проколот золотистыми острыми кинжалами.
Едва заслышав конский топот или чьи-нибудь шаги, Нафиса вскакивала,
приникала одним глазом к первой попавшейся трещине, напрягала слух.
- Сюда, сюда! Я здесь, меня в сарае заперли!
Ей хотелось крикнуть об этом, и девушка сдерживала себя, боясь, что ее
услышат.Сквозь щель нельзя было разглядеть даже двор, и она видела то
тропинку, ведущую от калитки, то угол ворот, то стену забора. Пробегали
белые куры, за ними, рокоча, вприпрыжку скакал петух, чертя крылом по земле,
и потом снова наступала тишина, и тишина эта казалась Нафисе невыносимой.
"Аллах мой! Где же ты, Хисмат? Почему ты не торопишься? Почему ты не
спасаешь меня?"
Она то принималась ходить по сараю, разглядывая белые от помета насесты
для кур, то следила за лениво крутившимися в солнечных потоках пылинками, то