"Петра Хаммесфар "Могильщик кукол"" - читать интересную книгу автора

Впрочем, в большинстве своем люди не жаловались, даже если Бен им
надоедал. Якоб и Труда пользовались уважением в деревне, и потому, выдавив
из себя улыбку и осторожно погладив Бена по волосам, односельчане повторяли
одно и то же: "Ах, все не так уж и плохо, фрау Шлессер".
Но Труда чувствовала себя ужасно. Она стала страдать от учащенного
сердцебиения, у нее начались нарушения кровообращения и сна, к тому же
мучили приливы. Дважды в неделю ей приходилось мерить кровяное давление у
врача и на приеме держать сына за руку или усаживать на колени. Труда
держала сына, так как он жадно хватал блестящие инструменты, лежавшие в
лотке на столе у врача. Бена просто завораживало все, что блестит. Ни одну
вилку, ложку или нож на столе он не обходил своим вниманием, стараясь
схватить все, что попадалось на глаза. Сотни раз в день Труда кричала: "Руки
прочь!"
Но даже хуже постоянных посягательств на предметы был его инстинкт
подражания. Если Альберт Крессманн дурачился, Бен копировал каждое движение
сорванца. Когда маленький Дитер Клой, не получив желаемого, пинал свою мать
по ноге и в ярости бросался на пол, Бен через несколько секунд лежал рядом.
Если Бэрбель брала с кровати куклу, Бен хотел такую же. И если Труда
забирала куклу из рук сына, так как он все же мальчик, Бен, запомнив обычные
трюки Дитера Клоя, бросался на пол, визжал и ревел, сучил ногами и бился о
пол головой. Или резво мчался в курятник, душил двух или трех цыплят, а весь
остаток дня капризничал.
Альберт Крессманн, несмотря на свою придурь, в начале 79-го года был
признан готовым с осени посещать школу. По поводу Бена только качали
головой. Мальчик не годился даже для занятий в специальной школе. Профессор,
у которого по настоятельному совету Теи Крессманн Труда наконец
проконсультировалась в марте 79-го года, высказал то, о чем она
догадывалась, но до сих пор не решалась себе признаться: слабоумие высшей
степени!
Бен, еще раздетый, сидел на смотровой кушетке - с блестящей палочкой,
зажатой в кулаке, и куском шоколада во рту, так как только с помощью
сладостей можно было заставить его несколько минут посидеть спокойно, -
когда профессор объявил: "Собственно говоря, его инстинкт подражания
предлагает некоторые возможности. Только не рассчитывайте на то, что он
терпеливо будет заниматься каким-то делом. Мальчик гиперактивен и легко
отвлекается. Для своего возраста он слишком крупный и сильный. Вы долгие
годы будете чрезмерно перегружены уходом за ним. Я советую вам как можно
скорее подыскать для него хороший приют".
Труда посмотрела на сына, которого она желала больше всего на свете. И
он, перекатывая за щекой шоколад, взглянул на нее. Коричневая слюна потекла
по подбородку. Труда его вытерла. Бен криво ухмыльнулся, поднял кулак с
палочкой, как будто благодаря этим жестом за вытертый подбородок.
Именно в тот миг Труда начала его любить, безгранично, по-настоящему,
со всем пылом материнской души. И тогда же поклялась себе защищать сына от
любых враждебных нападок и всякого упрека; бороться за него, всем брезгливым
носам и всем недовольным гримасам назло!


16 августа 1995 года