"Петра Хаммесфар "Могильщик кукол"" - читать интересную книгу автора

на собрании в трактире Рупольда. К счастью, они прихватили с собой
пятилетнего Рихарда и даже Игоря, русского военнопленного, пригнанного на
хозяйственные работы и не понимавшего тогда еще ни слова по-немецки.
Только старая полуглухая служанка осталась на дворе, чтобы приглядеть
за коровой, которая должна была той ночью отелиться. И в то время как все
внимательно слушали энергичный доклад Вильгельма Альсена, призывавшего
население к мобилизации всех оставшихся сил, старая служанка, не обращая
внимания на воздушную тревогу, решила зажечь на дворе лампу. Саботаж, как
позже бушевал Вильгельм Альсен. Глухота, говорили другие. Как бы то ни было,
но двор Крессманнов превратился в груду развалин, и никогда здесь больше
ничего не восстанавливали и не строили.
Странное, полное таинственности место. Герта Франкен рассказывала, что
каждую ночь там появляется старая служанка и бредет, чтобы погасить лампу на
дворе. Но Герта Франкен много рассказывала всякой чепухи.
Теперь возле воронки бродили совсем другие фигуры. Прямо у ее края
стояло несколько автомобилей, рядом какие-то мужчины в штатском, один из них
держал в руке мегафон. Якоб предположил, что все они - полицейские, но
ошибся. Мужчины были членами добровольной пожарной команды.
Продолжая прижимать левой рукой банку, правой Якоб поднес бинокль к
глазам и теперь более отчетливо увидел, как несколько мужчин стали
спускаться в воронку, правда без собак. Он смотрел, как фигуры, начиная
спуск, пропадают в зарослях крапивы и чертополоха. Когда он снова повернулся
к Бену, то почувствовал себя старым и неуклюжим.
Центнер, возможно больше. На весы сын навряд ли позволит себя
поставить. Бена нельзя было назвать жирным, наоборот, натренированное
беготней и работой под открытым небом тело вызывало мысль об
атлете-тяжеловесе. Кроткий как ягненок, часто повторяла Труда. И Якоб ни
разу не видел, чтобы Бен с умыслом причинил зло какому-либо созданию. Но при
его силе зло случалось ненамеренно, что доказывали бесчисленные цыплята,
погибшие в его руках.
Якоб вышел из комнаты и повернул ключ, находившийся снаружи в двери. Он
вернулся в спальню, а стеклянную банку с мерзким содержимым поставил на
комод. Труда, с окаменевшим лицом, все еще стояла у окна, пристально
всматриваясь в яркий солнечный свет, словно в его мерцании сам черт
бесчинствовал перед ее глазами.
- В воронке они тоже ищут, - сказал Якоб охрипшим голосом. - Я его
запер. Лучше, чтобы он сегодня из дома не выходил. Не нужно, чтобы он
болтался у них под ногами.
Якоб ожидал протеста. Но Труда только кивнула в ответ.
- У него снова был нож, - сказал Якоб с легким упреком, вынул его из-за
пояса и бросил на кровать.
Труда только коротко взглянула.
- Должно быть, нашел его где-нибудь, - объяснила она. - Это не наш. Я
ножи запираю на ключ.


Время обучения

Тогда Якоб узнал о цыплятах. И за каждый раздавленный пушистый комочек
он задавал Бену трепку. Перед визитом к профессору Труда присутствовала при