"Петра Хаммесфар "Могильщик кукол"" - читать интересную книгу автора

Бен отдернул руку, вышел из дома и с расстроенным выражением лица
сделал несколько кругов по двору.
На следующий день в сарае он попытался найти замену утопленному
котенку. Через несколько минут с воплями он ворвался к Труде в кухню, держа
за загривок взрослую кошку, которая прямо-таки намертво вцепилась в него
зубами и когтями. Тогда Бен впервые сам произнес: "Руки прочь!"
Следовательно, он понял значение фразы.
А Труда училась понимать сына, чтобы правильно с ним обращаться. Она
считала, что он не был злым, а только непредсказуемым и импульсивным в своих
поступках. И не могла оставить его без присмотра даже на пять минут.
Приходилось быть постоянно готовой к тому, что в следующий момент Бен
выкинет что-нибудь совершенно неожиданное.
Однажды его голос на две минуты затих во дворе, и вот он уже вытащил
топор из чурбана, стал им размахивать над головой и чуть не угодил орудием
себе по плечу. В другой раз она на три минуты спустилась в подвал, а он
открыл кран в бочке с дизельным топливом, которым Якоб заправлял трактор.
Однажды она буквально одну минуту поговорила по телефону, а он разорвал
мешок с минеральным удобрением. Труда в последнее мгновение успела помешать
ему набить рот ядовитой гадостью.
Она пыталась использовать его инстинкт подражания и решила, что нет
ничего страшного в том, что сын станет играть с куклой. Он и так не
осознавал своего пола. И вероятно, однажды наступит день, когда она будет
рада, что он не понимает своей принадлежности к мужскому полу. Труда выдала
Бену одну из кукол, без надобности сидевших на кровати Аниты. И
действительно, благодаря игрушке она выиграла для себя час-другой
спокойствия во второй половине дня - время перегладить корзину белья и
приготовить ужин.
Его стремление к свободе Труда сдерживала запертыми воротами. Ворота
сарая тоже постоянно запирались, хотя теперь в этом не было особой
необходимости. После печального опыта с кошкой Бен без сопровождения Труды
не осмеливался и шагу ступить туда.
Проблемы возникали только тогда, когда она брала его с собой в огород.
Как будто магнитом его неудержимо влекло к проселочной дороге. Стараясь
удержать сына рядом, Труда пробовала занять его чем-нибудь. За каждую
сорванную головку салата, каждую горсть собранных бобов у нее наготове была
самая грубая лесть и преувеличенная похвала: "Как мило с твоей стороны, что
ты мне помогаешь, я так этому рада. Ты все прекрасно сделал".
А когда Бен выкапывал червя из земли, снимал гусеницу с цветной капусты
или жука с картофельных листьев, она замечала: "Червячка ты должен закопать
обратно. Червяки очень полезны для почвы. Вот жучки - это паразиты, можешь
их раздавить".
Он не давил их, а засовывал в карманы брюк. Но прежде чем они там
оказывались, почти все были уже передавлены.
Неоднократно он убегал от нее в поиске насекомых и в надежде на
похвалу. Пару раз, сходя с ума, Труда металась по проселочной дороге то в
одном, то в другом направлении. После пятой пробежки, когда она нашла его на
общинном лугу - том самом земельном участке, где позже будет построено
бунгало Хайнца Люкки, - она разрешила ему там побегать еще. Луг лежал всего
в пятистах метрах от огорода, натворить там он ничего не мог: все, что он
хотел, - только собирать жуков. Когда карманы бывали набиты до краев, он сам