"Петра Хаммесфар "Могильщик кукол"" - читать интересную книгу автора

полной уверенности, что девушка сбежала, желая устроить Эриху и Марии
несколько бессонных ночей. Но Тея не нашла поддержки даже у собственного
мужа. Рихард грубо объяснил ей, что она, как всегда, болтает всякую ерунду и
нельзя с двух чужаков снять подозрения только потому, что единственный
важный свидетель сам не особенно чист.
Высказавшись явно с лучшими намерениями, Рихард Крессманн добился
противоположного эффекта. Выражение "не особенно чист" стало последней
каплей, переполнившей чашу терпения Бруно Клоя. У мужчин чуть не дошло до
драки, но Рената второпях оплатила пирожные и кофе, взяла Бруно за руку и
вынудила его покинуть кафе.
Бруно просто кипел от злобы. И когда на улице Рената, не в силах
сдержаться, спросила мужа: "А где, собственно говоря, ты сам был в прошлую
субботу?" - несколько гостей, оставшихся в кафе, увидели, как Бруно
неожиданно размахнулся и ударил жену по лицу. Рената расплакалась, и
пятнадцатилетний Хайко погрозил отцу кулаком. Затем Хайко взял Ренату за
руку и пошел с ней в одном направлении. В то время как Бруно постоял еще
несколько секунд на месте, а затем, широко шагая, исчез в противоположном
направлении.

* * *

В это время Бен еще находился в своей комнате. Сначала он был абсолютно
спокоен. После того как Якоб с банкой и биноклем покинул комнату, Бен
несколько часов поспал. Затем Труда позвала его обедать. Когда, поев, он
захотел уйти, она его удержала: "Не сегодня, Бен".
Если бы Бен захотел, он мог бы легко высвободиться из ее рук. Однако
причинить боль матери было все равно что самому себе нанести раны. Никто не
ударит руку, которая кормит. И хотя отец считал его отношение к матери
любовью, оно было скорее инстинктом, стремлением к выживанию.
Потом он мог бы уйти, когда она освободила его руку. Раньше Труда часто
говорила: "Не сегодня, Бен" или "Сейчас ты должен остаться со мной".
Не обращая внимания на слова матери, он всегда уходил. Однако сейчас
здесь сидел отец. А Бен никогда не терял уважения к кулакам Якоба. Он так
никогда и не смог понять, что сила в них постепенно убывает.
Неохотно, бормоча себе под нос что-то непонятное, Бен позволил Труде
снова отвести себя наверх. Якоб сидел в гостиной и слышал, как над его
головой сын носится по комнате, от окна к двери, от двери к окну, туда-сюда,
словно животное в клетке. Несколько раз он стучал по косяку, тряс дверную
ручку и кричал: "Руки прочь!"
Труда догадывалась, в чем дело. Бен волновался за свой мир, боялся, что
коль скоро такое количество людей бродит по его местам, то очень многое
будет там разрушено. Труда отнесла ему в комнату ванильное мороженое, потом
плитку шоколада и попыталась успокоить: "Там полиция. Не волнуйся, они
ничего не сломают, только все осмотрят. Когда они уедут, ты сможешь выйти.
Посиди и поиграй немного. Где твоя кукла?"
Потом Труда металась между окном спальни и его комнатой, туда и
обратно. Однако ни разу не забыла повернуть ключ, закрывая за собой дверь
его комнаты.
Поздним вечером, когда поток посетителей воронки и пролеска
окончательно иссяк и полиция с пожарной командой тоже убралась с поля, Якоб