"Петра Хаммесфар "Могильщик кукол"" - читать интересную книгу автора

пояснил, по какому вопросу он зашел. Труда вытерла руки о халат, взяла
фотографию, бросила на нее взгляд и смущенно повертела, прежде чем положить
на кухонный стол.
- Я слышала о пропаже девушки, - сказала она. - И очень вам сочувствую.
Но действительно ничем не могу помочь. Девушку я видела только на
представлении. В воскресенье. Возможно, вы нас запомнили. В цирке я была с
сыном. Девушка разрешила ему прокатиться верхом на пони. Ему очень
понравилось.
Во время разговора она показала глазами на Бена. Но не обратила
внимания, что в руках у мальчика оказался нож.
Зато Бен заметил, как мать что-то положила на стол. Он с любопытством
приблизился.
- Руки прочь, - сказала Труда, как только он схватил фотографию.
- Прекрасно делает, - радостно пробормотал Бен, сразу узнав знакомое
лицо. И внезапно дикими прыжками понесся вокруг стола с фотографией,
размахивая ножом в воздухе так, словно собираясь разрубить ее на куски.
Труда бросилась за Беном, схватила его, вырвала из рук нож и
фотографию. Снова стала трясти его и ругать:
- Ты знаешь, что тебе запрещено брать ножи. После того, как ты
порезался, и потом было столько крику.
Едва она его отпустила, Бен подпрыгнул к артисту, ударил его кулаком в
живот и крикнул:
- Сволочь!
Затем упал на пол. Перед плитой оставалась лежать новая кукла. Мальчик
быстро схватил ее, стал кататься с ней по полу из стороны в сторону, потом
вскочил на ноги, ударил куклу кулаком по голове и снова выкрикнул:
- Сволочь! Холодно!
И стал дергать куклу за платье, пока в руке не оказался первый
оторванный лоскут. Бен бросил его мужчине под ноги, вырвал кукле из туловища
ногу и тоже швырнул ее на пол.
- Ах ты чертово отродье! - закричала Труда. - Зачем ты опять сломал
куклу?
Потом Труда извинилась перед артистом:
- Порой он немного диковат. Но никому ничего плохого не сделает.
Надеюсь, вам не больно?
- Нет, - ответил мужчина, забрал фотографию и поспешил попрощаться.
А Труда осталась стоять, где была. В ее мозгу прокручивались одна за
другой сцены с самого начала, дополнившись приступом буйства сына на улице,
ночью понедельника, испачканной пижамой и голосом Теи Крессманн, фальшиво
сочувствующей Ренате Клой. И паника кипящей водой из котла перелилась через
край, ошпарив Труду с головы до пят.
- Боже мой, - прошептала она и пристально уставилась на Бена. - Бруно
действительно что-то сделал с девушкой. И ты это видел, верно? Боже, не
оставь нас. Ты никогда не должен этого делать, никогда, слышишь. Очень
плохо, когда девушке причиняют боль. Теперь скажи мне! Ты видел, как Бруно
что-то сделал девушке?
Конечно, он ничего не ответил. Труда задыхалась, ей не хватало воздуха,
она почувствовала, как глаза наполнились слезами, тыльной стороной кисти
вытерла щеки и, запинаясь, пробормотала:
- Что мне теперь с тобой делать?