"Энн Хампсон. Над сладким Босфором " - читать интересную книгу автора

придворные имели свои личные кухни, - объяснял Крейг, пока Джанет с
недоверием рассматривала кухонную утварь несусветных размеров.
В кухнях же размещалась коллекция китайского фарфора, в которой было
более трех тысяч предметов. Большая часть относилась к эпохе династии Мин,
которая не особенно интересовала Джанет, а блюда и чаши, украшенные рубинами
и изумрудами, она сочла просто безвкусными. Побродив по кухням, она
вернулась к Крейгу, который был так поглощен экспонатами одной из витрин,
что не замечал ничего вокруг.
- О, какое чудо! - воскликнула Джанет, и он обернулся с удивлением во
взгляде.
- Ты что-нибудь слышала о селадонах*? - спросил он с любопытством и еще
больше удивился, когда она утвердительно кивнула.
______________
* Селадон - древний китайский фарфор.

- Я немного изучала искусство династии Сун, потом посещала лекции о
керамике этого периода. Мне посчастливилось видеть коллекцию селадонов у
одного из преподавателей.
- Тебе и вправду повезло. У этого преподавателя, должно быть, денег не
счесть? Он же не мог купить селадоны на преподавательское жалование.
- Отец оставил ему немалые деньги, и он истратил все на эту коллекцию.
Основную ее часть он купил в Китае, но готов был ехать хоть на край света,
если вдруг узнавал, что там продается селадон.
Они молча стояли, любуясь изысканной простотой сосудов. Все селадоны
были только голубого и зеленого цветов, но при этом самых разнообразных
непередаваемых оттенков и форм. На одних сосудах слабо проступал рисунок,
другие были совсем однотонны; на всех них лежала печать тысячелетий.
В отношениях Джанет и Крейга снова возникла какая-то близость, когда
они стояли рядом, восхищаясь фарфором, близость, родившаяся из общей любви к
красоте и древнему искусству. Отчужденность исчезла, и они впервые ощутили
такую духовную близость. Джанет почувствовала, как ее наполняет счастье; оно
отразилось в ее улыбке и во взгляде, когда она подняла глаза на Крейга. Его
улыбка была ей ответом, он взял ее за руку, и они медленно пошли из зала.
Проходя через Ворота Мира, они остановились, и Крейг прочитал арабскую
надпись над ними. В ней заключалась основная заповедь ислама: "Нет Бога
кроме Аллаха, и Магомет пророк Его".
По обеим сторонам ворот стояли высокие башни; в левой раньше были
камеры пыток, рассказал Крейг. Там осужденным придворным отрубали головы.
- Только султан имел право проходить через эти ворота, - продолжил он
и, улыбнувшись, добавил: - Если у тебя романтическое воображение, ты сможешь
представить, как он едет на великолепном скакуне в богатых одеждах и в
тюрбане украшенном драгоценными каменьями. Или ты не находишь это
романтичным? - насмешливо закончил Крейг, и Джанет засмеялась.
Но, когда она заговорила, тон ее был вполне серьезен:
- Нет, не нахожу, особенно когда вспоминаю о жестокости тогдашнего
правления. Хорошо, что Турция избавилась от султанов. - Вспомнив, что
последнего султана свергли всего сорок семь лет назад, она вдруг спросила с
любопытством: - Интересно, что стало с обитательницами последнего гарема?
Некоторые, наверное, еще живы.
- Многие вернулись в свои семьи, о других - им сейчас уже за