"Кнут Гамсун. Пан" - читать интересную книгу автора

Я отвечаю, и бросаюсь в дорожную пыль, и обнимаю эти колени и
простенькую юбку.
- Здравствуй, Эдварда! - говорю я снова, изнемогая от счастья.
- Как ты меня любишь! - шепчет она.
- Не знаю, как и благодарить тебя! - отвечаю я. - Ты моя, и я весь день
не нарадуюсь, и сердце мое не натешится, я все думаю о тебе. Ты самая
прекрасная девушка на этой земле, и я тебя целовал. Я, бывает, только
подумаю, что я тебя целовал, и даже краснею от радости.
- Но почему ты сегодня так особенно любишь меня? - спрашивает она.
По тысяче, по тысяче причин, и мне достаточно одной только мысли о ней,
одной только мысли. Этот ее взгляд из-под бровей, выгнутых высокими
дугами, и эта темная, милая кожа!
- Как же мне не любить тебя! - говорю я. - Да я каждое деревце
благодарю за то, что ты бодра и здорова. Знаешь, как-то раз на бале одна
юная дама все сидела и не танцевала, и никто ее не приглашал. Я был с ней
незнаком, но мне понравилось ее лицо, и я пригласил ее на танец. И что же?
Она покачала головой. "Фрекен не танцует?" - спросил я. "Представьте, -
ответила она, - мой отец был так хорош собой и мать моя была писаная
красавица, и отец любил ее без памяти. А я родилась хромая".
Эдварда посмотрела на меня.
- Сядем, - сказала она.
Мы сели посреди вереска.
- Знаешь, что про тебя говорит одна моя подруга? - начала она. - Она
говорит, что у тебя взгляд зверя и когда ты на нее глядишь, она сходит с
ума. Ты как будто до нее дотрагиваешься.
Сердце мое дрожит от нестерпимой радости, не за себя, а за Эдварду, и я
думаю: мне нужна только одна-единственная, что-то она говорит о моем
взгляде?
Я спросил:
- Что ж это за подруга?
- Этого я тебе не скажу, - ответила она. - Но она была с нами тогда, у
сушилен.
- А... - сказал я.
И мы заговорили о другом.
- Отец на этих днях собирается в Россию, - сказала она, - и я
отпраздную его отъезд. Ты был на Курхольмах? Мы возьмем с собой две
корзины с вином, дамы с пасторской усадьбы тоже едут, отец уже
распорядился насчет вина. Только ты не будешь больше глядеть на мою
подругу? Ведь правда? А то я ее не позову.
И она вдруг умолкла и кинулась мне на шею, и стала смотреть на меня, не
отрываясь смотреть мне в лицо, и я слышал, как она дышит. И темными,
черными стали у нее глаза.
Я резко поднялся и в смятенье только и мог выговорить:
- А... твой отец едет в Россию?
- Почему ты вдруг встал? - спросила она.
- Потому что уже поздно, Эдварда, - сказал я. - Белые цветы
закрываются, встает солнце, уже утро.
Я проводил ее по лесу, я стоял и смотрел на нее, пока она не скрылась
из виду; далеко-далеко она обернулась, и до меня слабо донеслось
"спокойной ночи!". И она исчезла. В ту же минуту отворилась дверь у