"Кнут Гамсун. Соки земли " - читать интересную книгу автора

возбужден, что потрогал еще раз плуг, приподнял его одной рукой, - отнес к
стене избы и поставил там. Ведь здесь распоряжался он! А потом вынул борону,
грабли, новые купленные вилы, все - драгоценные земледельческие орудия,
сокровище для новосела. Великолепно, полное оборудование, теперь у него есть
все, что нужно.
- Гм. Добудем как-нибудь и станок, - сказал он, - было бы у меня
здоровье.
Вот ситец, кроме синего, никакого не было.
Он был неисчерпаем и расточал дары. Словно приехал из города.
Ингер говорит:
- Жалко, что Олина не видала всего этого, когда была здесь.
Сущая чепуха и женское тщеславие, и муж только хмыкнул на ее слова. Но,
конечно, и он тоже ничего не имел против того, чтоб Олина видела все это
великолепие.
Заплакал ребенок.
- Ступай к парнишке, - сказал Исаак, - лошадь уж успокоилась.
Он отпрягает и ведет лошадь в конюшню - ставит собственную лошадь в
конюшню! Он кормит и гладит, и ласкает ее. Сколько он остался должен за
лошадь и телегу? Все, всю сумму, огромный долг; но к осени он его заплатит.
У него есть на это дрова, немножко прошлогодней бересты и, наконец,
порядочный запас хороших бревен. За этим дело не станет. Потом, когда
волнение и задор поулеглись в его душе, он пережил много часов горьких
опасений и заботы, теперь ведь все дело зависело от лета и осени, от урожая!
Дни уходили на работу над землей, и опять на работу над землей, он расчистил
новые небольшие участки от корней и камней, вспахал, унавозил, заборонил,
взмотыжил, растирал комья руками, ногами, ухаживал за землей всякими
способами и превратил поля в бархатный ковер. Подождал еще дня два, - как
будто собирался дождь, тогда он посеял ячмень.
Многие сотни лет деды его сеяли ячмень; то был акт, совершаемый с
благоговением в тихий и теплый безветренный вечер, всего лучше перед
несомненным мелким дождичком, и как можно скорее после весенней тяги диких
гусей. Картофель - это новый овощ, в нем не было ничего мистического, ничего
религиозного, его могли сажать и женщины и дети; эти земляные яблоки,
вывезенные из чужих краев, как кофе, - сытый и чудесный продукт, но сродни
репе. Ячмень же - это хлеб, ячмень или нет ячменя - это жизнь или смерть.
Исаак шагал с обнаженной головой, призывая имя Иисуса, и сеял; он был похож
на чурбан с руками, но душой был словно младенец. Заботливо и нежно кидал он
каждую пригоршню, был кроток и покорен. Ведь прорастут же эти ячменные
глазки и превратятся в колосья с множеством ячменных зерен, и так повсюду на
земле, где сеют ячмень. В Иудее, в Америке, в Гульдбрандской долине - ох,
как огромен мир, а крошечный кусочек, который засевает Исаак - в центре
всего. Лучистым опахалом сыпался ячмень из его руки, небо было облачно и
мягко, предвещало упорный мелкий дождь.

Глава IV

Время между сенокосом и жатвой проходило, а женщина Олина все не
появлялась.
Исаак разделался теперь с землей, приготовил к сенокосу две косы и двое
граблей, приделал к телеге длинный кузов, чтоб возить в ней сено, смастерил