"Кнут Гамсун. Соки земли " - читать интересную книгу автора

сама ложится в постель. Пришел ее час. Она все время в полном сознании,
следит за Елисеем, бросает взгляд на стену, смотрит который час. Она не
кричит, почти не шевелится; во внутренностях ее происходит борьба, бремя
внезапно выскальзывает из нее. Почти в ту же минут она слышит незнакомый
крик в своей постели, тоненький жалкий голосок, и уж не может оставаться
спокойной, а встает и смотрит на постель. Что же она видит? Лицо ее
мгновенно становится серым и теряет всякое выражение, всякий смысл.
Раздается стон, какой-то неестественный, невозможный, словно задушенный
вой, вырывающийся из самого нутра женщины.
Она опускается на постель. Проходит минута, но нет ей покоя, слабый
писк на постели становится громче, она снова приподнимается и смотрит - О,
Господи, хуже нельзя и придумать, пощады нет - ребенок в довершение всего
девочка!
Исаак отошел от дому, может быть, с полмили, едва ли миновал час после
его ухода со двора. В течение десяти минут дитя было произведено на свет и
убито...
Исаак вернулся на третий день, ведя на привязи тощего молодого быка,
едва передвигавшего ноги; оттого путь и был так долог.
- Ну, как все обошлось? - спросила Ингер, хотя и сама была очень слаба
и больна.
Все обошлось сносно. Бык взбесился на последней полмиле от села, Исааку
пришлось привязать его и сбегать за помощью. Когда он вернулся, оказалось,
что бык порвал привязь, и его целый час не могли найти. Ну да все
устроилось, торговец, скупавший мясо для города, заплатил хорошо.
- А вот и новый бык, - сказал Исаак, - пусть дети подойдут и посмотрят!
Все с тем же интересом к каждому новому животному, Ингер осмотрела
быка, ощупала его, испросила о цене; маленького Сиверта посадили ему на
спину.
- А мне жалко старого быка, - сказала Ингер, - он был такой гладкий и
умный. Хоть бы уж они зарезали его как следует!
Дни были посвящены обычной рядовой работе, скотина гуляла на воле, в
пустом хлеву прорастал в ящиках и лукошках картофель, предназначенный для
посадки. В этом году Исаак посеял ячменя больше прежнего и приложил все
усердие, чтоб хорошенько запахать его в землю, разбил грядки для моркови и
репы, а Ингер посеяла семена. Все шло по-старому. Некоторое время носила на
животе торбу с сеном, чтоб казаться толще, постепенно она уменьшала
количество сена и наконец бросила торбу. В конце концов, Исаак заметил и с
удивлением спросил.
- Что же это, разве нынче ничего не будет?
- Нет, - ответила она, - не будет.
- Ну. Отчего же?
- Так уж пришлось. Ты что же, Исаак, думаешь распахать все, сколько от
нас видно!
- Скинула, что-ли? - спросил он.
- Да.
- Так. А сама-то ты не хвораешь?
- Нет. Я все думаю, хорошо бы нам завести свинью.
Неповоротливый умом Исаак ответил спустя минуту:
- Да, свинью. Я и сам подумываю о ней каждую весну. Но покамест у нас
не будет много картошки, да еще полоски ячменя, нам ее не прокормить.