"Кнут Гамсун. Соки земли " - читать интересную книгу автора

усердии почти сравнялась с ним. Это ему не понравилось, он отвязал веревку с
бревна и пошел с ней куда-то.
- Ты опять уходишь? - спросила она.
- Да, - сердито ответил он.
Он вернулся со вторым бревном, но на этот раз не пыхтел и не шумел, а
подтащил его, как вол, к землянке и положил на землю.
За лето он перетаскал к землянке множество бревен.

Глава II

Однажды Ингер опять наложила припасов в свою телячью сумку и сказала:
- Пойду проведать своих.
- А-а, - промолвил Исаак.
- Да, надо потолковать с ними кое о чем.
Исаак не сразу пошел за нею, а порядочно помедлил.
Когда он, наконец, проковылял за дверь, отнюдь не выдавая своим видом
любопытства и тяжелых предчувствии, Ингер уже едва виднелась на опушке леса.
- А ты вернешься? - крикнул он, не в силах совладать с собою.
- Неужто не вернусь! - отозвалась она. - Придумаешь тоже!
- А-а.
И вот он опять остался один, о-ох, Господи! Полный сил и жадный на
работу, он не мог расхаживать по землянке и зря топтаться на месте, а
принялся за дело, стал ворочать бревна, обтесывать лесины с обеих сторон.
Проработал до вечера, потом подоил коз и лег спать.
Пусто и тихо в землянке, тяжким молчанием веяло от дерновых стен и
земляного пола, глубоко и серьезно ощущал он свое одиночество. Но прялка и
чесальные доски стояли на своем месте, и бусы на нитке лежали аккуратно
припрятанные на полке под потолком. Ингер ничего не унесла с собою. Но Исаак
был так бесконечно глуп, что в белую летнюю ночь на него напал страх
темноты, и ему чудилось, что бог знает кто крадется под окнами. Часа в два,
судя по свету, он встал и позавтракал, уплел огромный горшок каши на весь
день, чтобы не тратить время на новую стряпню. И до вечера поднимал целину,
в прибавок к картофельному полю.
Три дня он вперемежку тесал бревна и взрывал землю - авось Ингер придет
завтра. Не беда, если он припасет рыбы к ее возвращению, он не хотел пойти к
ней навстречу прямиком через скалы, и пошел кружным путем к рыбалке. Он
забрался в незнакомые места в скалах, тут высились серые горы и темно-бурые
горы и валялись мелкие камни, тяжелые, словно из свинца или меди. В этих
темных камнях могло быть много добра, может, и золото, и серебро, он не знал
в них толку, и ему было все равно. Он спустился к реке, рыба хорошо клевала
ночью под звенящим комарами небом, опять набралось целое ведро окуней и
горных форелей, пусть-ка Ингер посмотрит! Возвращаясь утром тем же кружным
путем, каким и пришел, он взял с собой два тяжелых камня со скалы, они были
коричневые с темно-синими крапинками и ужасно тяжелые.
Ингер не пришла. Тянулись уж четвертые сутки. Он подоил коз, как в те
времена, когда жил с ними один и некому было этим заняться, потом пошел к
каменной россыпи и натаскал во двор большие кучи подходящих камней для
ограды. У него было много грандиозных затей.
На пятый вечер он лег спать с маленьким подозрением в сердце, но,
впрочем, прялка и чесальные доски оставались же тут, да и бусы тоже! Опять