"Кнут Гамсун. В сказочной стране. Переживания и мечты во время путешествия по Кавказу" - читать интересную книгу автора

Оказывается, что всю ночь на мою куртку капал стеарин со свечи в купе.
Я делаю это открытие слишком поздно. Вид у меня в этой куртке очень
неряшливый, и я всеми силами стараюсь соскрести стеарин и ножом и ногтями.
Для меня было бы громадным утешением, если бы стеарин наделал неприятностей
и другим, кроме меня, но этот шельма-инженер, конечно, повесил свою куртку у
другого фонаря. Мне попадается кто-то из поездной прислуги, и я стараюсь
объяснить ему на разных языках, что мне нужно помочь, и человек энергично
кивает мне в ответ, как бы давая мне понять, что он мне вполне сочувствует.
После этого я его отпускаю. Я думаю, разумеется, что через минуту он
вернется и произведет надо мною необходимые манипуляции. В своем воображении
я уже вижу его с горячим утюгом и всевозможными жидкостями для выводки
пятен, с куском сукна, пропускной бумагой, горячими углями и щеткой. Дело в
том, что я весь в пятнах.
Возле меня стоит черкесский офицер, вот как он одет: у него высокие
лакированные сапоги, на которые спускаются широкие штаны и широкий
коричневый со складками бурнус13 с кожаным поясом. Спереди за поясом заткнут
длинный кинжал наискось на животе, рукоятка кинжала резная и золоченая.
Поперек груди торчат верхушки восемнадцати круглых металлических трубочек,
вроде наперстков с гранатовым донышком. Это поддельные патроны. На голове у
него барашковая шапка.
Мимо меня проходит армянский еврей. Это - купцы, богачи, которых,
по-видимому, не угнетает никакое земное горе. На них черные атласные
кафтаны, подпоясанные отделанными золотом и серебром кушаками. Некоторые из
евреев очень красивы, но у молодого мальчика, которого они везут с собою,
лицо скопца и заплывшее жиром тело. Крайне отвратительное впечатление
производит то, что его спутники обращаются с ним, как с женщиной. Такие
евреи-торговцы постоянно разъезжают между Россией и Кавказом. Из больших
городов они возят с собой товар в горы, а оттуда они возвращаются в большие
города с изделиями и коврами горцев.
Поезд тронулся. Мы делаем огромную дугу, и еще через двадцать минут в
стороне открывается вид на большой город Воронеж со множеством домов,
куполов и шпицев. Потом мы пересекаем большие поля с арбузами и
подсолнечниками, растущими вперемежку на одном и том же поле. Арбузы лежат
на земле, как большие желтые снежки, а подсолнечники возвышаются над ними,
словно огненно-желтый лес. Подсолнечники разводят в южной и средней России
ради подсолнечного масла. Из лепестков цветов варят варенье, которое
считается большим лакомством. Все здесь жуют подсолнечное семя, выплевывая
шелуху. Для местного населения это заменяет собою наш жевательный табак, но
семя чище и занятнее. Кондуктор стоит и добродушно грызет семечки, прорезая
наши билеты, извозчик на козлах, приказчики за прилавками, а также и
почтальоны, переходя от двери к двери со своими письмами - все грызут
подсолнечное семя, выплевывая шелуху.
Далеко, на самом горизонте, низко над землей мы замечаем большое черное
пятно. Оно представляется нам шаром, который держится над самой равниной и
не поднимается выше. Нам объясняют, что мы видим корону громадного дерева.
Оно далеко кругом известно под названием "дерева".
Мы на Дону.
На равнине разбросано бесчисленное множество стогов соломы и сена,
которые напоминают ульи; там и сям стоят ветряные мельницы, тихие и
неподвижные, стада рогатого скота пасутся также как-то неподвижно. Иногда