"Тая Ханами. Заметки забияки или На пути из физиков в маги ("Заметки забияки" #1) " - читать интересную книгу автора

на улицу тренироваться.

***

За пределами здания было хорошо. В воздухе ощущалась та неповторимая
весенняя свежесть, что характерна для немногочисленных дней во второй
половине мая. Деревья, примерив новые наряды, радовали глаз свежими, можно
даже сказать, юными, зелеными красками. Легкий ветерок донес до меня хвойный
аромат, и я порадовалась тому, что не вдохнула с ним изрядную порцию
выхлопных газов. Не зря добрые полночи шумел ливень, трудился над очисткой
московского воздуха.
В парке я оказалась не одна - на единственном на всю округу пенечке
восседал интеллигентного вида мужчина в сером деловом костюме. Сидел себе
спокойно, курил трубку, и, подперев рукой щеку, думал. Вероятно, о вечном.
Дяденька настолько гармонично вписывался в пейзаж, что, казалось, он тут
сидит с начала времен. Возраст его я определить не могла - судя по морщинам
и умному виду, ему можно было дать и пятьдесят лет. Но вот он шевельнулся,
посмотрел на меня мельком, и я подумала, что ему нет и сорока.
Впрочем, я тут же забыла о нем, как только приступила к тренировке.
Размялась, попрыгала, решила, что недостаточно гибка для такого
великолепного майского утра, и занялась любимым делом - растяжкой.
Упражнение было привезено мною из Китая, называлось "поцеловать свой сапог".
Подобной обуви, у меня, правда, с собой не было, но я вполне обходилась
кроссовками китайского производства. Выбрав лиственницу посимпатичнее, я
привычно закинула прямую ногу на ствол дерева, натянула носок на себя,
уставилась на свою спортивную обувь, и, чувствуя, как просыпаются связки,
блаженно вздохнула. Тут-то все и началось.
Какая-то любопытная синица, привлеченная моим умиротворенным видом,
бойко сбежала по стволу хвойного, и принялась деловито прогуливаться по
подошве кроссовка. Я замерла, боясь спугнуть нечаянную гостью. Птица
освоилась, и пристально уставилась на меня. Глазки у нее были черненькие,
пронзительные, и какие-то до невозможности честные. С минуту мы играли с ней
в гляделки. Синица была настолько естественна, ей настолько были чужды
человеческие условности типа добра и зла и прочие социальные ловушки, что у
меня, потерпевшей с утра по полной программе от органов правопорядка,
перехватило дыхание. Я почувствовала, как меня захлестнуло энергией -
захотелось что делать, и непременно что-то полезное, тому самому обществу,
что еще недавно вызывало непреодолимое отвращение. Я еще толком не знала,
что именно сделаю, но была готова к подвигам. И они, свершения, тут же меня
нашли.
Краем глаза я заметила, как интеллигентного вида дяденька легко и бодро
(не всякий студент повторит!) поднялся с пенечка, и направился ко мне.
Гармония с природой порушилось, птичка, сделав круг над маковкой, упорхнула,
оставив меня наедине с недоумением относительно того, чего это я сегодня
настолько популярна. Вот и этому мужику с трубкой, глубоко и полностью
занятому своими мыслями, и никого не трогающему, зачем-то понадобилась...
- Здравствуй, красавица, - остановившись метрах в двух от меня, молвил
он.
Начало мне польстило. Я не стала снимать ногу с лиственницы, с
интересом воззрилась на подошедшего. Может, еще чего приятного в свой адрес