"Александр Ханин. Рота, подъем! (Воспоминания старшего сержанта) " - читать интересную книгу автора - Не надо мне такого счастья, - отшатнулся я от нее. - Я как-нибудь
переживу. - Не бойся, - рассмеялась необидчивая девушка. - Я пошутила. Но ТАКАЯ форма... Позже оказалось, что военком не разбрасывался припиской в десант. Из двух классов нас было приписано всего двое. По одному человеку из класса. Жизнь вернулась в свое обычное русло. Военкомат нас больше не тревожил и, только поступив в институт, вставая на учет, я на минуту вспомнил о приписке, о которой тут же забыл. Институт внес свою лепту. Все мужчины института автоматически являлись дружинниками или оперотрядниками. Явка на дежурства была обязательна, пропустившие два наряда вылетали из ВУЗа, но я в первый месяц столкнулся с оперативником из отдела ОБХСС и согласился помогать отделу. Мы бегали за спекулянтами и валютчиками, стараясь, как комсомольцы. Мы противопоставляли себя спекулянтам, которые толпились на входе в здание института. Импортные шмотки мгновенно исчезали из рук жуликов времен начала перестройки при нашем появлении. Мы казались сами себе большими и взрослыми. Учеба шла кое-как. Часть "хвостов" и не сданных лабораторных работ нам прощали за активную общественную деятельность, кое-что приходилось пересдавать. Два раза в неделю группа задержания тренировала молодых помощников, часть из нас выделилась в отдельную спец. группу при районном ОБХСС. Мы ходили обедать в милицейскую столовку, слушали байки и истории, сидели часами в кабинетах оперативников и очень сдружились. Я отказывался от предложений городского УБХСС перейти к ним, оставаясь верным своим друзьям. купить, спокойно бросил: - В дипломате. Мама полезла в мой дипломат, где мусора было больше, чем учебников и вдруг вскрикнула: - Что это? Что это такое? Крик был такой, что отец вскочил с табуретки. Мы вбежали в комнату. - Что это? - показывая на металлический предмет в виде фляжки, от которого тянулись провода, спросила мама. - Рация. - Откуда? - Выдали... Портативная рация. А что? - Кто выдал? Где ты ее взял? - волновалась моя аидише-мама. - В милиции, для спец.оперотряда. Я сдать сегодня не успел, теперь батарейки сядут. - Отец, - твердо сказал мама, - твой сын хочет быть милиционером. Он хочет прыгать через голову и стрелять из пистолета. Почему я обязан был выполнять исключительно эти функции, в мою горячую голову не укладывалось. Для меня работа оперативника заключалась в другом, но спор на тему обучения юриспруденции и возможности работать в ОБХСС, имея только высшее экономическое образование, ни к чему не привел. Юношеский максимализм сложно чем-то оспорить. В диалоге я стоял на своем. Отец махнул рукой, назвав меня идиотом, мама вышла вслед за ним, причитая, что она не понимает, как я могу хотеть быть милиционером. Я не имел большого желания быть оперативником, мне не грезились погоны полковника или дедуктивный метод |
|
|