"Хельмут Ханке. На семи морях: моряк, смерть и дьявол (Хроника старины) " - читать интересную книгу автора

сообщество. В детстве он был отдан в ученики на винокурню, где изготовляли
доброе шотландское виски. Когда из последней бочки рома с "Баунти" нельзя
уже было выжать ни капли, Мак-Кой тайком соорудил в одной отдаленной лощине
простенький самогонный аппарат и стал гнать из перебродивших фруктов и
кореньев пахнущую дымком сивуху. Сперва он напивался в одиночку. Потом
посвятил в свою тайну приятелей. В конце концов оставшиеся в живых после
"гражданской войны" на острове мужчины стали закатывать вместе с некоторыми
женщинами целые алкогольные оргии, и пили до тех пор, пока не затрещали по
всем швам последние остатки порядка. Сам Мак-Кой впоследствии в припадке
помешательства покончил с собой.
Его потомок Флойд знает обо всем этом. Он давно интересуется всем, что
вышло в мире о трагедии "Баунти", и собрал обширную библиотеку по этой теме.
Как реликвия у него сохранился топор и наковальня с "корабля без гавани".
И в других семьях берегут кое-какие мелочи, напоминающие о полных
драматизма днях возникновения их смешанной расы. Однако на острове уцелели
лишь немногие вещи. Штурвальное колесо с "Баунти" или, вернее, то, что от
него осталось, находится в музее в Сува на острове Фиджи. Другие реликвии
исчезли в карманах охотников за сувенирами. Несколько лет назад у Питкэрна
обнаружили якорь "Баунти" и части медной обшивки корпуса. Это были последние
подарки Тихого океана людям в память о той эпопее.
Мятеж на "Баунти" был не первым и не последним бунтом в истории
мореплавания.
К сожалению, не сохранилось никаких преданий о возмущениях рабов на
античных или средневековых галерах. Об этом можно лишь догадываться. Первые
отмеченные историей случаи неповиновения бака юту относятся к эпохе Великих
географических открытий. Бартоломеу Диаш, стремившийся проложить путь в
Индию, вынужден был из-за недовольства экипажа вернуться назад вскоре после
прохождения мыса Доброй Надежды. Существует версия, будто на каравеллах
Колумба во время первого путешествия в Новый Свет также возник мятеж. Однако
следует заметить, что открытого мятежа там, видимо, не было. Иначе какой бы
имело смысл адмиралу, неоднократно отмечавшему в своем бортовом журнале
самые незначительные события, умолчать о таком чрезвычайном инциденте! Тем
более что лицам, пославшим его, было отлично известно, с какими
человеческими страстями ему придется считаться на этом пути в незнаемое и
насколько сомнительны качества его экипажа, рекрутированного из каторжников
и авантюристов. Колумб лишь единожды пишет в этой связи: "Люди жаловались на
продолжительность путешествия и не желали идти дальше. Адмирал успокоил их,
рассказав, какую пользу могут они извлечь из этого плавания". Впрочем, ему
пришлось еще неоднократно прибегать к таким выступлениям, сочетающим в себе
посулы и угрозы. Приближаясь к местам, где, по его расчетам, должна была
открыться земля, адмирал сделался крайне нервным и даже по ночам то и дело,
словно призрак, появлялся на баке, стараясь не спускать глаз с команды. В
своем дневнике он записал, что в эти ночи не смог сомкнуть глаз.
Опасался ли он за свою жизнь и не появлялись ли у него в связи с этим
мысли о возвращении? Капитан Пинсон, подошедший однажды к "Санта-Марии" на
своей каравелле на расстояние слышимости, знал, очевидно, о ропоте экипажа
адмиральского корабля, потому что крикнул, обращаясь к Колумбу, но так,
чтобы слышали все имеющие уши: "Удави их с полдюжины!"
Первый большой мятеж во времена трансокеанских плаваний произошел на
эскадре Магеллана. Его корабли пересекли Атлантику и, отыскивая проход в