"М.С.Харитонов. Книга о судах и судьях " - читать интересную книгу автора

"Справедливость ценнее хлеба" - свидетельствует сказка.
Естественной кажется мысль именно принцип "справедливости
несправедливости" положить в основу классификации рассказов о- судах [11,
15]. Однако дело здесь оказывается не так просто.
Прежде всего, судить о справедливости или несправедливости сказочных
приговоров со стороны далеко не всегда представляется возможным. Слишком
различны обычаи, законы, правовые нормы, моральные представления не только у
разных народов в разные времена, но даже у представителей разных социальных
групп. Вспомним еще раз про мизерный штрафа которому подвергают индийские
бедняки лукавого Бирбала. Справедлив или несправедлив этот суд, мудр или
глуп? С чьей точки зрения. В текстах сказок далеко не всегда можно встретить
прямой ответ на такого рода вопросы.
В упоминавшемся уже сюжете о "неблагодарном спасенном" человек и
вырученный им зверь иногда обращаются за судом последовательно к нескольким
животным, и они высказываются против человека, вспоминая о его жестокости,
неблагодарности и обосновывая право зверя быть жестоким и неблагодарным по
отношению к человеку. Да и сами хищники по-своему убедительно оправдывают
собственные действия. В корейской сказке "Приговор зайца" тигр заявляет
своему освободителю: "Мы только что договорились с тобой, что я буду при
любых обстоятельствах чтить тебя, как своего отца, и всю жизнь обихаживать
тебя. Но чтобы нам быть неразлучными, у меня есть только одна возможность -
носить тебя в своем животе. Там ты будешь всегда при мне. Я должен съесть
тебя, чтобы выполнить наш договор!" [161, 107]. В амхарской сказке "Суд
ветра" змея просто заявляет спасшему ее крестьянину: "Я хочу есть... У меня
нет выбора". Дерево, река и трава в этой сказке выносят по-своему
обоснованные приговоры против человека. Последний судья, ветер, не
оспаривает их справедливости. "Все на свете живет так, как предназначено
природой, - говорит он. - Трава растет, чтобы жить, а человек сжигает ее
тоже для того, чтобы жить. Река течет, чтобы жить... И змея ест то, что
находит, - ведь такова ее природа! Поэтому нельзя винить дерево, траву и
реку за их суд, так же как и змею за то, что она хочет есть... Все они
действуют так, как подсказывает им их природа" [51, 67]. Правда, после этого
ветер подсказывает крестьянину, что тот может убежать, но не потому, что
считает его правым; просто согласно своей природе он может спастись, если
представилась возможность (см. также примеч. к No 215).
В тех случаях, когда главное действующее лицо сказки - человек,
симпатии рассказчика, естественно, на его стороне; спасение представляется
справедливым. Но не всегда. В индийской сказке "Что посеешь, то и пожнешь"
жадный брахман спасает льва ради корысти и смертный приговор ему (который
лев приводит в исполнение) воспринимается как справедливый. В дунгапской
сказке "Помещик и змея" человек высказывается против человека (бедняк против
богача), к удивлению змеи: "Я думала, ты будешь защищать человека, но ты не
захотел врать, потому что ты справедлив" [45, 117].
Однако наиболее показательны все же случаи, когда у животных и человека
разный суд и разные представления о справедливости. Уместно по этому поводу
привести замечание из книги А. Я. Гуревича "Категории средневековой
культуры", имеющее отношение не только к европейскому средневековью: долгое
время "не было права вообще"; каждое племя, народность жили "по своему
закону", причем член племени подчинялся его праву и обычаям независимо от
того, где он проживал. Всякий род живых существ и даже вещей имеет свое