"Николай Харламов. Трудная миссия (Военные мемуары)." - читать интересную книгу автора

сторон колючей проволокой. В большой комнате раздавались телефонные звонки
- операторы принимали донесения. Все были заняты делом. Но у каждого из
нас внутри все кипело: мы понимали, что вот-вот наступит грозный час, что
мы станем свидетелями и участниками больших событий. Больших и для нас. И
для страны. И для всего мира. Впрочем, как можно разделить эти понятия?
На ФКП флота обстановка вот уже несколько дней сохранялась напряженной.
Запомнились, в частности, такие факты. Вечером 19 июня в штабе обсуждались
последние разведданные. Суть их состояла в том, что наша разведка
обнаружила в устье Финского залива два неопознанных корабля. Чем они
занимались - выяснить не удалось. При мне руководитель разведотдела
доложил начальнику штаба, что между фипскими и немецкими портами и базами
наблюдается необычайно оживленное движение кораблей и транспортов.
В тот же день все эти сведения были доложены в Главный морской штаб. Из
Москвы последовал приказ: флоту перейти на готовность номер два.
На следующий день состоялось заседание Военного совета флота, на
котором присутствовал и я. Обсуждался вопрос о возможных направлениях
удара противника. Большинство выступавших были едины в том, что наиболее
вероятным районом первого вражеского удара будет Либава (Лиепая).
Командир этой базы капитан 1 ранга М. С. Клевенский еще накануне
получил приказ о переводе частей базы на готовность номер два. Такой же
приказ от командующего округом получил и командир 67-й стрелковой дивизии
генерал-майор Н. А. Дедаев, который должен был взаимодействовать с
Либавской базой и возглавить оборону города. Не исключалась также
возможность активных действий крупных военноморских сил противника в устье
Финского залива.
Сведения об агрессивных намерениях фашистской Германии продолжали
поступать в шгаб флота каждый час. А в ночь на 22 июня посты наблюдения и
связи обнаружили, что немцы сбрасывают с самолетов мины в районе
Кронштадта.
Командиры кораблей были немедленно оповещены об опасной зоне.
В. Ф. Трибуц доложил об этом наркому. Адмирал Н. Г. Кузнецов не
колебался с ответом.
- Вышлите авиацию,- приказал он.- Вражеские самолеты в район створа
кронштадтских маяков допускать нельзя!
Еще 21 июня немецкие корабли начали ставить мины в устье Финского
залива на вероятных путях движения нашего флота. Позже на этих минах
подорвется и затонет эсминец "Гневный", а крейсер "Максим Горький" получит
серьезные повреждения.
Вечером 21-го я находился на ФКП флота, когда позвонил народный
комиссар ВМФ. Он отдал устный приказ:
флоту перейти на готовность помер один, а в случае нападения применить
оружие. Признаться, получив этот приказ, мы поняли: война становится
фактом.
На рассвете 22 июня я вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.
Было тихо, с моря дул легкий ветерок.
И вдруг тишину сотряс далекий грохот, постепенно переросший в сплошной
гул. Какое-то мгновение я стоял, пытаясь понять, что же произошло. Хоть я
и предполагал, что именно произошло, но сознание как-то отказывалось
верить, что наступил тот самый момент, которого мы все опасались.
Я кинулся в подвал, где находился ФКП. В. Ф. Трибуц говорил по телефону: